Папа. Мозаика прямого набора. Данил Александрович Яловой

сразу?

      – Тащите, как получится. Мы не торопимся.

      – Хорошо, я вас поняла. Тридцать минут – время готовности основных блюд, напитки – сразу. Десерт желаете?

      – Нет. Пока – нет.

      – Хорошо, спасибо за заказ. Хорошего вечера!

      – Спасибо.

      – Мне здесь очень нравится! Так спокойно с тобой. Как ты нашёл это место?

      – Само так вышло. Видела, там, на стенах, строфы из его стихов? Здесь вообще необычно. Мне нравится неприкрытый кирпич в интерьере.

      – Мне тоже! Я тут всё осмотрела, пока ты был в туалете. В баре сфотографировалась. Я знаю, что ты этого не любишь, но всё равно, пока тебя не было, воспользовалась случаем и сделала себяшку.

      – Покажешь потом. Может, выпьешь что-нибудь?

      – Нет, давай дальше. Ты говорил, что будешь любить меня.

      – Нет, я говорил про массу. Она мала, чтобы двигать Землю. Что твоя в отдельности, что всех людей вместе взятых, – а это что-то рядом с одиннадцатой степенью десяти килограммов, да ещё на пять. Очень мало, короче, чтобы придать Земле сколь-нибудь ощутимое ускорение. Как бы то ни было: шагай смело.

      – С тобой – хоть на край света.

      – Мне уже так говорили однажды. Остерегись стать заложницей своих слов.

      – Мне плевать, что тебе говорили до меня. Я знаю, что никогда не пожалею о сказанном.

      – Дослушай, что я тут надумал, пока мы гуляли! Влияние отдельного человека в планетарном вращении сведено к завершённо-малому значению. Кроме того, даже придаваемое планете такое вот ничтожное ускорение – и то сводится к нулю двигающимся в противоположном его направлению другим телом. А? Понимаешь, к чему я?

      – Прости. Я, наверное, девочка. К тому же коротко стриженая блондинка, поэтому – нет. Мне можно.

      – Я хочу сказать, что в этой связи исключительной гегемонией обладал Адам.

      – Геге- что? Я с тобой с ума сойду! Ты не поверишь: после каждой встречи с тобой мне приходится лезть в словарь, чтобы не показаться дурой! Вот ты меня натаскаешь, да?

      – Будешь моей натаскухой!

      Она залилась смехом, унявшись не скоро. Затем я продолжил:

      – Можно сказать, что Адам был самым могущественным по критерию абсолютного значения величины придаваемого Земле ускорения из когда-либо живших на Земле мужчин, – так понятно? – теперь рассмеялся я.

      – Он был крутой, я поняла.

      – Да, ибо толкал нашу – ныне, а в то время – исключительно его – горемычную планету один, придавая ей ни кем не компенсируемое, хоть и ничтожно малое, ускорение.

      – Чай и клюквенный морс.

      – Спасибо. Поставьте сюда. Адам оставался хозяином, пока Господь не даровал ему помощника. Ева, как всякая мудрая женщина, быстро оценила ситуацию и научилась умалять могущество своего господина тем, что, пребывая в конфронтации к последнему по какому-либо бытовому вопросу, шла в обратном направлении, сводя на «нет» всю расторгаемую мужем потенцию.

      – Ой!..

      – Прости, – инерцию. Иными словами, действие, встречающее равное противодействие, на выхлопе оказывалось ничем. Зато, когда Ева пребывала