Дом с привидением. Андрей Михайлович Глущук

не плачет при чужих. Она и при мне-то редко плачет. От того я кажусь себе тоже немного чужим.

      Бесконечный ряд ступенек, низвергающийся в бездну с тринадцатого этажа, создает иллюзию полного одиночества.

      -За что? – тихо всхлипывает моя Женщина и торопливо щелкает зажигалкой. – Я что-то у них украла?

      -Так, успокойся. Что произошло? – в подобных ситуациях я всегда чувствую себя идиотом. Мне ясно, что с первой слезы мы начинаем двигаться по расходящимся дорогам. Я пытаюсь понять: в чём причина её трагедии. Но Моя Женщина не ищет понимания. Она не хочет ничего объяснять. Ей нужно только сочувствие.

      – Они три месяца обещают начать нормально платить. Я же надеюсь. Я отдам деньги. Как только оплатят – сразу отдам.

      – Ты взяла деньги клиента – напрягаюсь я.

      -Да.. Нет.. Дурак!

      Удивительная способность вместить в три слова ответ, историю и диагноз.

      Через вздохи, всхлипывания и долгие паузы я вытягиваю из Моей Женщины факты. Она заняла деньги у клиента. Немного, пару тысяч. Но не отдавала несколько месяцев. Клиент возмутился. Потребовали объяснений. Сначала у неё. Потом у руководства. А что руководство могло объяснить?

      Моя Женщина исправно выполняла план и вносила солидную лепту в пополнение бюджета компании.

      Правда с приходом нового директора изменилась система оплаты. Все менеджеры стали получать поровну. Руководство озвучило девиз: «Взаимная поддержка и взаимная ответственность!». Уж и не знаю, что так вдохновило Веру – может быть, статья Иосифа Сталина о коллективизации деревни «Год Великого перелома», или то обстоятельство, что из трёх новых менеджеров двое случайно оказались её близкими родственниками, только реальная зарплата Моей женщины резко упала, хотя денег компании она стала приносить больше. Эффект от нововведения радовал директора и акционеров, но окончательно посадил на финансовую мель Мою Женщину. А когда доходы бюджета снижаются, всегда включается режим экономии. Государство секвестирует статьи социальных расходов. Граждане откладывают до лучших времён долговые обязательства.

      Если бы Моя Женщина не отдала долг соседке, Вера, скорее всего, отнеслась к этому с пониманием. Но заём у клиент – это табу. Деньги клиента – это святое, они принадлежат исключительно компании и никому более. Даже если эти деньги не имеют никакого отношения к рекламному бюджету. Тому, за счёт которого живёт программа, сайт, руководство, бухгалтерия…

      Последовали оргвыводы: вызов на ковёр и требования закрыть проблему в течение дня. Неисполнение влекло увольнение.

      – Ладно, я дурак. Но ты расскажи…

      – Зачем? Тебе это зачем!?

      – Затем, – я понимаю, что перехожу на ее язык, в котором слова не несут смысла, а лишь скрывают его, язык, которым я владею не лучше, чем китайским, а, значит, ни понять, ни сказать ничего не смогу.

      -Так, все. – я пытаюсь обнять ее.

      – Отпусти, дай докурю. – Она все время боится, что в редакции узнают о наших отношениях. Как будто