Охота на кавказских мужчин. Оганес Григорьевич Мартиросян

Магните лежит на прилавке из кожи

      му-му, мяу-мяу и кукареку.

      Их щупают, трогают разные руки.

      Порой их в корзину пустую кладут.

      На кассе работают Дантовы муки.

      Мужчина похож возле них на Сургут.

      Старуху подобна Израилю в деле,

      когда Палестину он ночью бомбит.

      В Пятерочке стынут и гаснут тефтели.

      О столб, ты без рук и без ног инвалид.

      Ты светишь башкою в округе своею,

      пока под тобою заводят Урал.

      А я вот такое сейчас разумею:

      Солдат есть столица страны Генерал.

      * * *

      В Саратове ночью гуляют драконы,

      тремя головами светя фонарей.

      Курю целый день Lucky Strike на балконе.

      Живу тише летних в дому батарей.

      Жую ароматную с мятою жвачку.

      Мне очень легко, хорошо и светло,

      хоть нет у меня ни работы, ни тачки.

      Строка – это весла, а строки – весло.

      Поэтому вечер спускается низко.

      Под ним образуется море голов,

      что жарят на плитах гусей и сосиски.

      Ведь музыка – лед с хоккеистами слов.

      Они на коньках пробегают два метра

      и катятся долго от смеха и слез.

      Гора возвышается всюду Ай—Петри.

      Я выпил с утра очень много колес.

      В романе возвел сорок тысяч Японий,

      почти что сошел на планету с ума,

      сорвал георгин, выпил пива и понял,

      что город – поэт, написавший дома.

      * * *

      О сублимированный кофе,

      тебя варил еще ацтек.

      Он натирал в тебя моркови.

      Передавал из века в век.

      Потом пришла за все расплата:

      тебя послал в себя Кортес

      и скушал сахарную вату.

      Продал две тучи на развес.

      Купил архангельское солнце,

      женился на картине Ге.

      Затрепетали в ночь червонцы.

      Припал барбос к моей ноге.

      Залаял весело и громко.

      А я сказал в ответ ему,

      что без стихов – сплошная ломка.

      Я улыбнулся ничему.

      Послал в квадрат прямоугольник.

      О, я нисколько не старик:

      я навсегда и всюду школьник.

      Учиться в классе я привык.

      Писать диктанты под диктовку

      и уравнения решать.

      Стою один на остановке.

      Пью пиво снова и опять.

      Течет в желудок мой Охота.

      А я курю LD взаймы:

      вдыхаю душу Идиота

      и выдыхаю тело Мы.

      * * *

      Дега нарубил дорогой колбасы

      и выпил стакан дорогого ликера.

      Протер влажной тряпкой лицо монитора,

      побрил себе лезвием острым усы.

      А после отправился в ветхое поле

      картины свои понарошку писать.

      Устал исправлять их опять и опять.

      Дега – средоточие воли и боли.

      Он дан человеку на все времена,

      чтоб тот обнаружил себя на полотнах.

      Забыв про положенный господом отдых,

      Дега зарубил топором каплуна.

      Пожарил