Певчий Гад. Роман-идиот. Сага о Великом. Вячеслав Киктенко

чем-то погаже. Подозревал дурь, шизофрению. Говорил, что помещает кто-то в его башку пластинку, а на ней одна только фраза – и крутится, и крутится, и крутится… никак не отвязаться!

      «Как это никак?! — воскликнул вдруг однажды – надо прописать это, воссоздать детально бредятину, а там… там, гладишь, отвяжется!..».

      И написал: «ПРИВЯЗАЛОСЬ – ОТВЯЗАЛОСЬ»

      «…жёлтый лист – символист,

      жёлтый лист – символист,

      жёлтый лист – символист…»

      ПРИВЯЗАЛОСЬ!

      Только осень на дворе, – тупо глядя на древо, силишься что-то искреннее, глубокое вспомнить… и вот-те на! – «жёлтый лист – символист, жёлтый лист – символист…»

      Нет, это уже нечто окончательное, гармонически завершённое нечто, этакая «вещь в себе». Аномалия, грозящая стать «нормой».

      Нет, тут если вовремя не разобраться, не разомкнуть цикла, чёрт знает что вывернется из потёмок подсознания… да и само сознание помрачит…

      Ну хорошо, разомкнём, успокоимся. Разберёмся.

      В НАЧАЛЕ БЫЛО СЛОВО…

      Так? Так.

      А чуть-чуть изменив: в начале было – СЕМЯ.

      Итак, – миф.

      Миф пал семенем в почву (скажем, в почву общеевропейской культуры).

      Пал семенем-памятью дерева, памятью его, дерева, былого могущества, целокупности. И безгласным обещанием самоповтора всего цикла в целом —

      цикла роста-цветения-плодоношения.

      Это начало.

      А далее? А далее – росток.

      Это ветвится миф: свежими песнями, молодыми преданиями… и вот, чуть погодя, – цветение этих ветвей. Языческое буйство культуры, опыление будущего, завязи колоссальных духовных вымахов…

      АНТИЧНОСТЬ!

      Эвоа, эвоа, эвоэ!..

      И – мощное эхо-вызов с востока: «Ой, Дид-Ладо!.. Таусень, Таусень!..»…

      Но цвет сошёл.

      И – ровное кипение листвы прокатывается по долгим эспланадам:

      СРЕДНЕВЕКОВЬЕ.

      Эстетика равномерного зноя, внимательное вглядывание в себя, в потаённую сущность свою – плоскостную. А сквозь неё – в оконца иных измерений…

      ЛИСТВА – ИКОНА

      Да, похоже, что так: листва – плоская, тщательно выписанная (до складочек, до прожилочек) икона, просвечивающая Чрезвычайным, По-ту-сторонним…

      Впрочем, в листве уже бушует завязь, постепенно оформляющаяся – в плоды. Так что же это? – Возрождение?..

      ВОЗРОЖДЕНИЕ, ВОЗРОЖДЕНИЕ!

      Плодоносящий сентябрь! – Собран урожай язычества. Всё уже свезено в закрома, в музеи, в галереи… выданы накладные, прикинуто сальдо-бульдо, нетто-брутто…

      И что?

      Всё снова плосковато, хрупко, прозрачно в мире. Осень. Листва. Увядание.

      Грустно, но красиво. Этакая предсмертная, уже неземная краса… да это же —

      ДЕКАДАНС!

      Сплошные трепещущие догадки о подзабытом уже Чрезвычайном.

      Смертельно перекрашенное, перекроенное, сильно побледневшее средневековье…

      И вот