Семейная тайна. Т. Дж. Браун

в домашнем капоте направилась к выходу. Она была не в том настроении, чтобы принимать посетителей. На пороге стояла Пруденс в простой полосатой блузке, едва сходившейся на груди, и черной юбке, болтавшейся на стройных бедрах. Обе на миг застыли. Слишком многое изменилось с тех пор, как они расстались нынешним полднем.

      – Можно войти? – спросила Пруденс.

      Она стояла прямо, с достоинством, но глаза были красные, будто заплаканные.

      У Ровены сжалось сердце, и нерешительность как рукой сняло.

      – Дуреха. Заходи. – Она втащила Пруденс в комнату, захлопнула дверь и обняла ее.

      – Прости, ради бога. Я не знала, что так получится.

      Пруденс коротко обняла ее в ответ, затем отступила.

      – Это не навсегда, – ответила она.

      Ровена кивнула, хотя тон Пруденс показался ей фальшивым.

      – Я что-нибудь придумаю, обещаю. – И тут же невидимая петля затянулась туже. – Просто… сейчас я не знаю, что делать, – прошептала она и обхватила себя руками.

      Пруденс отошла, кивнула, и до Ровены донесся ее глубокий вздох. Когда девушка повернулась обратно, на ее лице играла неуверенная улыбка.

      – Ну и бедлам. Мне придется серьезно потолковать с твоей горничной. Теперь хорошую прислугу не сыщешь днем с огнем. – Она вынула из сундука стопку одежды и принялась развешивать в шкафу.

      Ровена улыбнулась в ответ, хотя комок в горле стал больше.

      – У меня нет горничной, у меня есть сестра.

      Пальцы Пруденс путались в лентах, которые она пыталась завязать, но теперь ее улыбка показалась более искренней.

      – Тогда почему бы твоей сестре не убрать кое-что лишнее, пока ты одеваешься к ужину?

      Пруденс кинула ей простую белую хлопковую сорочку, Ровена развязала пояс, и капот соскользнул на пол. Она надела сорочку через голову и ловко поймала брошенные шелковые чулки.

      – Я познакомилась с вашей кузиной, – продолжала Пруденс, не отрываясь от дела.

      – И как она тебе?

      Ровена натянула чулки и встала, чтобы Пруденс смогла надеть на нее легкий корсет. Все три девушки давно отказались от тяжелых утягивающих корсетов и предпочитали простые модели для верховой езды, благо те куда меньше стесняли движения. В итоге портным пришлось перешить большинство платьев, чтобы талия сидела как надо, но сестры Бакстон давно сообща решили, что возможность свободно дышать того стоит. Корсет с длинной прямой планшеткой насчитывал совсем немного косточек; Пруденс застегнула передние пуговицы, оправила бока и приступила к шнуровке на спине:

      – Она мало что говорила, но ее заинтересовала фотография матери.

      Ровена задержала дыхание, покуда Пруденс затягивала шнуровку.

      – И что она сказала? – Ровена пристегивала чулки.

      – Просто спросила, не моя ли это мать. – Пруденс пошарила в сундучке для обуви и достала пару черных французских туфель на каблуке. – Но вот что странно. Мне показалось, что она уже знала, кто это.

      Пока Ровена надевала туфли, Пруденс разложила крýгом на полу нижнюю