Семейная тайна. Т. Дж. Браун

сидела ошеломленная.

      – Но времена меняются, тетя, – попыталась она опять, но ее перебили:

      – И вовсе не к лучшему. У всех есть обязанности: у нас свои, у прислуги свои. Моей, например, является обеспечить бедным осиротевшим племянницам хорошее воспитание и найти им достойных мужей, хотя порой я недоумеваю, за что Господь наградил меня тремя девицами на выданье.

      Ровена больше не могла сдерживаться:

      – Поймите же, тетя Шарлотта, мы с Викторией очень признательны и вам, и дяде Конраду, но наше воспитание уже завершилось.

      – Я не обрету покоя, пока не передам вас на попечение подходящих мужей. Только тогда я смогу сказать, что выполнила свой долг. Разве не так, Конрад?

      – Полностью согласен, – кивнул дядя.

      Виктория потрясенно переводила взгляд с одного на другого. Ровена послала ей яростный взгляд, но та проигнорировала его.

      – Простите, но я не понимаю, какое отношение это имеет к тому, чтобы Пруденс осталась со мной.

      – В том-то и дело, дорогая, – натянуто улыбнулась тетя Шарлотта. – Ты молода и естественным образом склоняешься к идеализму. Как старшие, мы с дядей обязаны защитить вас от тех, кто может воспользоваться вашей врожденной добротой. Давайте не будем больше об этом говорить.

      Виктория раздраженно швырнула салфетку:

      – Защитить меня от Пруденс? О чем вы говорите?

      – Довольно! – загремел дядя.

      Все замерли, в той или иной мере потрясенные. Даже дворецкий Кэрнс, двадцать лет прослуживший в особняке, чуть не споткнулся, подавая жаркое из зайца. Ровена никогда не слышала, чтобы дядя повышал голос. Ему и не требовалось – он и так получал что хотел.

      Она потупилась, но краем глаза наблюдала за ним. Его грудь вздымалась, а на щеках выступили красные пятна, однако выглядел он не разгневанным… скорее расстроенным.

      С другой стороны стола умоляюще смотрела Виктория. Напрасно, добра не будет. Ровена опустила глаза и промолчала.

      И за это она себя ненавидела.

      Глава шестая

      Все было неправильно.

      Семейный склеп располагался в миле от особняка, позади старой часовни, которая пришла в запустение, после того как прадед Виктории возвел новую, примыкавшую к дому. Усыпальницу, встроенную в небольшую берму[9], переносить не стали. На верху бермы на высокой мраморной стене были выбиты имена упокоившихся мужчин из рода Бакстонов. Женщин же хоронили вокруг бермы.

      Вся семья собралась наверху, созерцая недавно выгравированное в самом низу имя Филипа Александра Бакстона.

      Хотя нет, не вся, отметила про себя Виктория. Не хватало Пруденс.

      Перед выходом из особняка Виктория шепотом обратила внимание Ровены на этот факт, но в ответ получила убийственный взгляд. Ровена не хотела раскачивать лодку; она боялась выпасть и утонуть.

      А вот Виктория не боялась.

      Она то и дело поеживалась и переминалась, чтобы согреться. Сестры с кузиной отказались от поездки в карете и отправились

9

Берма – горизонтальная площадка на откосе. – Прим. ред.