Сестрички и другие чудовища. Андрей Жвалевский

Виктор, – и как изнутри его голыми руками порвали.

      – Это не я! – запротестовал О. – Это… это сверхсекретная информация! Выбросьте это из головы!

      Виктор энергично кивнул, как бы выкидывая из головы секретную информацию, а заодно и всякие сомнения в могучести и свирепости своего командира.

      – И забудьте это слово – «Омордень»! Нет такого слова, и Омордня никакого нет!

      Виктор еле заметно пошевелил губами, по которым О. прочитал «уже нет».

      «Ничего, – подумал лейтенант, из последних сил сохраняя оптимизм, – ну кто в здравом уме поверит, что меня кто-то глотал?»

      Он обвёл взглядом строй. В восхищённых глазах подчинённых не было ни капли здравого ума – одно обожание.

* * *

      Учебная неделя прошла невыносимо. Сначала родное подразделение 11, а затем и остальные курсанты при виде лейтенанта принялись впадать в служебное оцепенение, которое по мановению брови О. сменялось служебным рвением.

      К среде старшие по званию офицеры при встрече с лейтенантом стали отдавать честь первыми, хотя раньше не отдавали её даже последними. Проходя мимо курилок, О. то и дело слышал обрывки фраз:

      – …зубами внутренности ему грыз…

      – …упёрся ногами в печень и каааааак…

      – …бах – и всё! Одно только «О» осталось. Ты думаешь, почему лейтенанта зовут так странно – «О.»?

      «Да не могут они про Омордня знать! – лейтенант пытался заглушить панику истерикой. – Они вообще про кошмары ничего знать не должны! А раз не должны – то и не могут! Они же будущие офицеры!»

      В пятницу начальник школы вызвал к себе лейтенанта для инструктажа перед дежурством, но инструктировать не стал. Запер кабинет на несколько замков, попросил О. зажмуриться, пощёлкал какими-то механизмами и вежливо приказал:

      – Всё, открывайте.

      Лейтенант открыл. В руке подполковника красовалась странная медаль: стальной кружок даже без намёка на гравировку на колодке ускользающего цвета.

      – Официально я про ваш подвиг ничего не знаю, – сообщил начальник школы, – поэтому и наградить не могу. Но неофициально – наслышан. Я ведь и сам начинал в подразделении 11. Так что и не наградить не могу. Поэтому…

      Подполковник бережно прикрепил награду к кителю. Не слева, где носят медали, и не справа, где место для орденов, а ровно посредине. И почему-то на спине.

      Они немного помолчали.

      – Чувствуешь? – выдохнул начальник.

      – Чувствую, – ответил лейтенант.

      «…себя дураком», – мысленно закончил он.

      – Я ведь эту… – начал подполковник, но тут же оборвал себя, шлёпнув ладонью по губам.

      И принялся торопливо отстёгивать секретную награду.

      – Ты не подумай, – сказал он лейтенанту, который уже не знал, что и думать. – Мы секретность соблюдём. Чтобы не было слухов, что тебя проглотил опасный кошмар, пустим слух, что тебя проглотил очень опасный преступник…

      Подполковник на мгновение задумался.

      – …с очень большим ртом.

* * *

      По традиции, освящённой уставом, вместе с командиром