Сестрички и другие чудовища. Андрей Жвалевский

не будет! – раздался откуда-то сверху грозный голос, в котором О. с изумлением узнал голос Георга.

      Букет «спирт-солидол-сапожный крем» внезапно ослаб.

      – Последним на дембель поедешь! – присоединился голос Мари.

      – И альбом реквизирую! – вклинился начальник училища.

      – И форму на уставную поменяешь! – завершил перечень дембельских кошмаров Георг.

      Снаружи всё пришло в движение.

      В хаотическое и сумбурное.

      С криками «Стоять!», «Вот я тебя» и «В мешок его!» несколько раз что-то пронеслось мимо О. – но, к счастью, всякий раз мимо.

      А потом всё как-то успокоилось.

      – Давай, лейтенант! – произнёс бодрый голос начальника училища. – Открывай глаза.

* * *

      Мари налила очередной стакан из графина и протянула О.

      – Мы наводку от барабашек только в полвторого получили, – виновато сказал Георг. – Думали, не успеем.

      – Наводку, – сказал лейтенант и вылил в себя жидкость из стакана.

      Мари хотела повторить финт с наливанием, но О. отнял графин и прижал ко лбу.

      – Да, лейтенант, – сказал начальник училища. – Думал я, что ты могуч, но если бы подумал, что настолько, два раза подумал бы, прежде чем только подумать тебя дежурным назначать.

      Восхищение в голосе полковника неуловимо переходило в неодобрение и так же ловко возвращалось обратно.

      – Это ж надо было так построить курсантов, чтобы они действительно не стали День первокурсника отмечать! Никогда такого не было! И никогда больше… – тут неодобрение стало неоспоримым, – такого не будет.

      – О. просто действовал по уставу! – вступилась за лейтенанта Мари. – И извёл дурацкий ритуал…

      – …который закрывал для Злого Дембеля проход в реальный мир, – перебил начальник училища.

      – …благодаря чему нам удалось Злого Дембеля изловить! – не смутилась Мари. – И его, и Воинственного Духа, и Шизанутых Черпаков, и Неуловимых Сержантов, и даже Боевое Знамя!

      – И даже знамя, – отозвался лейтенант, мутно посмотрел на графин, поборол желание выпить прямо из горлышка, налил и опрокинул стакан в себя.

      – Удалось, – согласился подполковник. – Это лейтенант молодец. Но больше он в День первокурсника не дежурит. И в День всех святых. И на Новый год. И на праздник труда. А уж в неделю подготовки к Дню независимости чтобы духа твоего вблизи училища не было! В краткосрочный отпуск пойдёшь! За счёт заведения. То есть за счёт училища.

      – За счёт – это хорошо… А как там мои дежурные?! – спохватился О. – С дежурства уже снялись? Спят уже?

      – Снялись, но не спят, – сказал подполковник. – Новый гимн училища сочиняют. Там всё с «О» рифмуется.

      Лейтенанта опять замутило.

      – Ничего, – подбодрила его Мари. – Зато представляешь, как теперь тебя в школе уважать начнут!

* * *

      «Милый господин полковник Марк! Заберите меня отсюда к себе в управление, нет никакой моей больше возможности. Курсанты мне так подчиняются, что я и шагу не могу сделать, чтобы они упор лёжа не приняли! А давеча я случайно в коридоре просвистел