Сестрички и другие чудовища. Андрей Жвалевский

спасатель был к ней ближе. Она тихонько, стараясь не высовываться из волны и прячась за крупными обломками, описала дугу. Когда молодой и симпатичный оказался в более выгодном для спасения положении, девушка отбросила маскировку и, поднимая больше брызг, чем того требовала техника брасса, двинулась за буйки.

      – Ты куда прёшь?! – хором заорали спасатели, не успев перестроиться с волны междусобойчика на профессиональный лексикон. – То есть… Девушка! Назад! Нельзя! Девушка!

      Ирэн слегка сбросила скорость. Она не собиралась слишком уж усложнять задачу своему будущему принцу… Или, с учётом реальных сроков романа, калифу на пару дней.

      Девушка пересекла линию буйков и начала тонуть.

      То есть Ирэн и собиралась немного потонуть, иначе никакого романтического спасения не получилось бы. Но она совершенно не собиралась тонуть по-настоящему.

      А получилось по-настоящему.

      Ей вдруг показалось, что берег очень далеко! Она очень устала, пока плыла сюда! Она не рассчитала силы! Ей надо скорее возвращаться, пока силы не кончились-окончательнодоконцаполностьюсовсем…

      Ирэн попыталась ринуться к берегу, разом забыв, как нужно плавать. Она забарахталась, закричала, мгновенно наглоталась воды… И тут у неё свело ногу. И вторую. И руку…

      – Ой! Буль! Ма! Буль! Мочка! – она изо всех сил замолотила по воде плохо слушающимися ногами и руками.

      Крики спасателей вдруг стали глуше, как будто они плыли не к ней, а от неё. Ирэн с ужасом поняла, что причина ослабления криков – в слое воды, который отделяет её от поверхности. Забыв обо всех правилах поведения утопающих, Ирэн беззвучно завопила, выпуская остатки воздуха.

      Последнее, что она успела ощутить – чья-то рука вцепилась в её волосы.

      «Ещё и причёску испортят!» – расстроилась она и отключилась.

* * *

      Во рту было противно и горько. Руки и ноги болели ужасно. Сквозь прикрытые веки бил кошмарный свет. Ирэн с трудом ощупала голову и не сдержала стон. Прическа не просто была испорчена. Остатки лака удерживали часть локонов в идеальном порядке, зато всё остальное… Наверное, со стороны это напоминало ледоход на волосяной реке.

      – Очнулась? – спросила Мари.

      Ирэн не стала отвечать. Вместо этого спросила сама булькающим, как у лягушки, голосом:

      – Молодой спас?

      – Нет.

      – Значит, лысый? – поморщилась Ирэн.

      – Нет.

      Ирэн задумалась.

      – Вдвоём?

      – Нет.

      – Хм… молодой тянул меня, а лысый молодого?

      – Нет. И не наоборот!

      Ирэн открыла глаза. Мари сидела перед ней, строгая и мокрая.

      – А! – с облегчением произнесла она. – Это ты, сестричка!..

      Мари покачала головой:

      – Я тебя откачивала.

      – Тогда кто?..

      – Да я, золотце моё! – бодрый голос над ухом заставил Ирэн последовательно вздрогнуть, охнуть и застонать.

      И только потом она рассмотрела склонившуюся над ней улыбающуюся толстуху. Ту самую, с матраса.

      – Пока