Концепты и другие конструкции сознания. Сергей Эрнестович Поляков

образа специально созданного для ее обозначения слова. Если у людей отсутствует необходимость в выделении такой новой сущности, то репрезентируемая чувственной психической конструкцией «предсущность» остается частью фона человеческого восприятия, не превращаясь в самостоятельную фигуру восприятия. Соответственно, она не трансформируется в чувственный концепт, потому что никому не интересна и никто из людей не стремится ее обозначить словом.

      Приведенные З. Д. Поповой и И. А. Стерниным (2007, с. 85–86) в качестве примеров чувственно репрезентируемые элементы реальности не превратились в объекты, так как не важны для людей или не настолько важны, чтобы для них были созданы и закреплены в языке обозначающие их слова. Никто из людей, по крайней мере в нашей культуре, не удосужился присвоить им названия, то есть завершить образование соответствующих концептов и понятий. Это сделали впервые З. Д. Попова и И. А. Стернин, и лишь для того, чтобы использовать их в качестве аргументов в дискуссии. Фактически авторы вербально конституировали с помощью специальных языковых конструкций новые объекты.

      Но напомню, что до этого действия исследователей у нас не было соответствующих концептов и конституированных ими объектов. Как нет, например, таких конституируемых мной сейчас объектов: текущие с крыши во время дождя струйки воды; один лист, оставшийся зимой на дереве; вбитый в доску забора гвоздь, от которого по доске тянется вниз ржавый след; не закрытый в морозы шпингалет на окне, из-за которого на стекле намерзает иней, и т. п.

      Повторю, что соответствующие «недоконституированные» психические конструкции, репрезентирующие окружающий мир, которые мы имеем в изобилии, превращаются в концепты лишь тогда, когда ассоциируются в сознании человека с образами обозначающих их слов. Но и этого недостаточно… Конституирование предмета с помощью модели-репрезентации и нового слова возможно даже не в результате того, что он получает обозначение, а лишь в результате того, что общество принимает новый предмет и обозначающее его слово в качестве новой сущности реальности.

      Следовательно, можно создать вербальную конструкцию, репрезентирующую, например, некую физическую сущность вроде «скользкой ледяной дорожки…» (см. выше). Но не обязательно соответствующая чувственная репрезентация или эта вербальная конструкция превратятся в итоге в концепт, даже если кто-то обозначит их новым словом, например, «трополед» или «ледянушка». Необходимо принятие обществом данной сущности, этого концепта и соответствующего слова и их распространение в объективной психической реальности общества.

      Я, например, обозначил такой, казалось бы, важный для общества феномен, как безразличие матери к собственному новорожденному ребенку, назвав его синдромом Крона[48] (С. Э. Поляков, 2004) по имени титана (Cronos), отца олимпийских богов, который глотал собственных детей… Но за прошедшие 12 лет не обнаружил ни одного признака принятия обществом этого

48

Правильнее было бы назвать его синдромом Кроноса, чтобы не путать с существующим в медицине синдромом Крона.