Концепты и другие конструкции сознания. Сергей Эрнестович Поляков

человек оглядывается и отпрыгивает без необходимости в каком-либо дополнительном ментальном посреднике. Автор справедливо полагает, что человек действует правильно и это свидетельствует о непосредственном понимании им слов.

      В предисловии к книге Э. Маха А. Ф. Зотов (2005, с. 20), формулируя суть позиции автора, приводит удачную метафору, иллюстрирующую роль, которую выполняет в понятии образ соответствующего слова. Он пишет, что, образуя устойчивые предметы, сознание стабилизирует комплексы чувственных данных[46], приписывая им «имена». Имя, по мнению Э. Маха, «акустический признак» комплекса, сохраняющий его в памяти. Это самый неизменный и удобный признак, вокруг которого, как «ядра», нарастают другие признаки. Поэтому имя не «этикетка» предмета, а скорее его «арматура». Имя функционально и «по праву» представляет комплекс, к которому относится. С помощью имени мы замещаем в сознании целое одним признаком, не утрачивая при этом целостности.

      Итак, редуцированные понятия не просто участвуют в формировании понятий и обозначают соответствующие концепты, но и успешно замещают собой эти концепты в сознании, тем самым резко облегчая, ускоряя и упрощая процесс мышления. Кроме того, образы понятных обоим собеседникам слов обеспечивают актуализацию в их сознании сходных концептов, тем самым способствуя их унификации.

      Н. Д. Творогова определяет вербализацию (лат. verbalis – «устный», «словесный») как словесное описание переживаний, чувств, мыслей, поведения (Клиническая психология, 2007, с. 366). Б. Д. Карвасарский полагает, что в широком смысле слова это понятие обозначает вербальное (словесное) описание переживаний, чувств, мыслей, поведения (Психотерапевтическая энциклопедия, 2000, с. 69). А. Ребер (2000, с. 122) сужает понятие вербализация до устного утверждения, высказывания, акта вербального самовыражения.

      Мне представляется, что вербализация может осуществляться в форме как устной речи или письма, так и мысленной трансформации невербального психического содержания в вербальные психические конструкции. Соответственно, более правильным было бы называть вербализацией не только «выражение в словах», но и «выражение в уме» с помощью редуцированных понятий. И если я в форме внутреннего диалога с самим собой, например, обсуждаю собственное недавнее поведение, то это тоже вербализация, так как я описываю и обсуждаю (моделирую) уже с помощью вербальных конструкций собственные невербальные переживания, в том числе чувственные репрезентации собственных действий.

      Вербализация – это не только иной (второй) уровень репрезентирования реальности – перевод субъективного чувственного психического содержания в новую вербальную форму, потенциально доступную передаче между людьми. Но это еще и репрезентирование недоступной восприятию реальности. Конечно, в первую очередь, вербализация – это выражение с помощью понятий и вербальных психических конструкций невербального, главным образом чувственного психического

46

«Комплексы» чувственных данных – не что иное, как чувственные концепты предметов.