Бумажный человек. И Уве Клюг. 1939 год. Влад Ревзин

резко повернулся и вышел.

      Уве Клюг просидел больше часа, – делал выписки, рассматривал фотографии полицейского фотографа, читал подписи на протоколах.

      Закрыл папку, некоторое время дергал себя большим и указательным пальцами за нос, тер подбородок, высунул язык. Активизации мозговой деятельности все это не способствовало.

      Потушил свет, запер дверь и вышел.

      В гостиной патефон играл венгерский чардаш; несколько гостей, став в круг, старались попасть в такт. Некоторые с трудом держались на ногах.

      Увидев Клюга, Шалль, пивший коньяк с одним из гостей, – здоровяком с тяжелым бровастым лицом, поднял руку.

      Уве решил не пересекать гостиную, опасаясь пасть жертвой, затоптанной хороводом.

      Шалль мотнул головой, пошел к нему, огибая танцующих и пьющих.

      – Закончили? Идемте, угощу вас арманьяком. Повеселитесь! Обратите внимание на танцующую блондинку. Вон та, в синей блузке. Она сегодня свободна, – не теряйте времени!

      Клюг покачал головой:

      – Извините, но я устал. Хочу спать.

      Шалль махнул рукой, расплескав содержимое рюмки.

      – Ну, как хотите. Я за руль уже не сяду, так что вас отвезет водитель. Он знает, куда. Вас проводить?

      – Нет, веселитесь.

      Шалль покачнулся, для поддержания равновесия схватился за рукав Уве.

      – Автомобиль перед домом, а Феликса я сейчас разыщу. Хорошей ночи.

      – Хорошей ночи. Благодарю за приглашение.

      Уве начал пробираться к выходу.

      Ему хотелось на воздух, – в гостиной от ароматов табака, духов, алкоголя и жара разгоряченных тел было не продохнуть.

      Когда он миновал стойку буфета, его локтя коснулась рука.

      – Уже уходите?

      Это был Матиас Экхольм. Светлые волосы падали на глаза. Абсолютно трезвые глаза снайпера.

      Покоритель морей прислонился к столешнице, держал в руке стакан с киршем; рядом, обернувшись к буфету, стояла женщина, и в свете люстры были видны блестящие завивающиеся каштановые волосы, и белая кожа шеи, и стройная спина.

      – А я вот, – швед поднял стакан, – по вашему примеру пью кирш. Хорошее пойло.

      Женщина повернулась, и посмотрела на Уве, и у него упало сердце. Потому что это была Гейл.

      – Познакомьтесь с моей женой, Уве, – сказал Экхольм. – Ее зовут Гейл.

      Уве неожиданно для себя обнаружил, что пьян. Не в стельку, чтобы не соображать, но достаточно, чтобы наговорить чепухи.

      – А я вот не обзавелся женой, – сказал Уве. – Жизнь проходит зря.

      Гейл чуть заметно покачала головой. Зашторила глаза пушистыми ресницами. Индифферентно надула губы.

      Швед протянул ему стакан.

      – Выпейте, это вас поддержит, – засмеялся он, Клюгу захотелось заехать ему кулаком в лицо.

      Он сдержался.

      – С меня хватит на сегодня.

      Он развернулся, но тут же понял, насколько груб.

      – Простите, я устал. Я был рад познакомиться с вами.

      – Давайте как-нибудь