Собрание сочинений. Рассказы и повести для детей. Виктор Голявкин

И ничего. Выдерживают.

      Я спокойно играл с Вовкой в шашки, а шапку свою не снимал. Мы сыграли с ним несколько партий. Иногда я мотал головой, и брызги летели во все стороны. Подкладка линяла, и брызги были чернильные. Вовка ёжился и ругался.

      Вдруг мне пришла в голову мысль такая: «А вдруг, когда она высохнет, с головы не слезет?» Я даже вертеть головой перестал. Хотел Вовку спросить об этом, но мне как-то неудобно стало его обо всём спрашивать, как будто я сам ничего не знаю. Как будто бы он в жизни больше меня понимает. И я молча сидел и думал.

      Я думал о многом: о том, сколько времени будет сохнуть моя шапка, о том, как я буду спать в этой шапке, поскольку она сегодня не высохнет, о том, стирают ли шапки вообще, и если стирают, то неужели вот так сидят в мокрых шапках и ждут, когда они высохнут?

      Я вспоминал все шапки, какие мне приходилось видеть, представил многих людей в моём положении и почему-то стал сомневаться в том, что шапки вообще кто-нибудь стирает и сушит их таким образом. Я, например, вспомнил шапку папиного знакомого, директора театра, маминого знакомого, учёного… Или, может быть, есть особенные приспособления, этакие болванки, куда натягивают мокрую шапку и сушат её, может быть, посредством какой-нибудь электрической сушилки?

      Я представил себе целый ряд этих болванок, на которых торчат различные шапки, и мне стало очень тоскливо, будто я какая-нибудь болванка, а не Петя Ящиков, ученик первого класса…

      – Ну как, – спросил Вовка, – сохнет?

      – Неважно, – говорю, – сохнет.

      – И чего, – говорит, – тебе в голову пришло эту шапку стирать?

      – А тебе чего-нибудь в голову пришло? – говорю.

      – Мне ничего не пришло, – говорит Вовка.

      – Тогда нечего на других говорить, раз самому ничего в голову не пришло.

      Вдруг я вспомнил про Вовкину шапку.

      Я встал и сказал:

      – Вот что, Вовка, давай твою шапку стирать.

      – Ну нет, – говорит Вовка, – я свою шапку стирать не буду.

      – Как это так не будешь?

      – Моя шапка, – говорит Вовка, – хочу стираю, хочу не стираю.

      Я разозлился и говорю:

      – Я свою шапку стирал?

      – Стирал, – говорит Вовка.

      – И ты свою тоже стирай!

      – Нет, – говорит Вовка, – свою шапку стирать не буду. Мало ли что я хотел! Сейчас совсем другая ситуация.

      – Какая это ещё другая ситуация? Ишь ты какой! При одной ситуации хочешь стирать, а при другой не хочешь? А я, по-твоему, при всех ситуациях должен стирать? – Схватил я его и держу. – Стирай, – говорю, – свою шапку!

      А он вырывается и орёт:

      – Не буду! Не буду!

      Тогда я его отпустил и говорю:

      – Это просто нечестно. Не по-товарищески.

      А он надевает свою нестираную шапку и уходит.

      И на прощание говорит:

      – Ты был мой лучший друг. Мне с тобой не хотелось бы ссориться. Но раз так, я ухожу. До свидания, Петя!

      И он уходит. И даже хлопает дверью.

      А я остаюсь сидеть. В своей мокрой шапке.

      Ну, разве это товарищ? Какой же это товарищ! Нет, это не по-товарищески.

      Беда

      Мы