Дочери Темперанс Хоббс. Кэтрин Хоу

бедро Конни врезалась дверь, и в дамскую комнату влетела женщина средних лет, по виду – простая домохозяйка.

      – Ох! – Конни стиснула зубы от боли.

      – Добрый вечер, – сухо бросила Лиз, махнув женщине рукой.

      Та обвела подружек взглядом и скрылась за дверцей кабинки, которую только что покинула Конни.

      – Но я не… – ответила Конни. – То есть это же не точно.

      – И что? – Лиз оперлась бедром о край раковины. – А если точно?

      Послышалось характерное журчание. Конни перевела взгляд под дверь кабинки, на кроссовки женщины. Ей не хотелось становиться такой же. Увядшей и напрочь лишенной привлекательности. Интересно, в какой момент женщина теряет женский облик и превращается в типичную мамочку? Случается ли это по щелчку пальцев за одну ночь, или трансформация постепенная? Походить на Грейс Конни тоже не желала. Не то чтобы та была плохой матерью. Нет. Но расти в конкордской коммуне, где без конца менялись постояльцы, ужинать капустой с бурым рисом и спать под дырявой крышей не совпадало с представлениями Конни о счастливом детстве. Она думала, что положила конец хаосу детской жизни, организовав и подчинив строгому порядку жизнь взрослую, стремилась контролировать все, что только могла, зачастую беря на себя лишнее.

      – Нет, этого не может быть, – Конни скрестила руки на груди.

      «Мать» нажала на кнопку смыва и вышла из кабинки. Чтобы она смогла протиснуться к раковине крошечной дамской комнаты, Лиз пришлось развернуться боком. Пластиковый тест лежал под зеркалом на куске туалетной бумаги – прямо перед женщиной. Увидев маленький предмет, та глянула на подруг округлившимися глазами, закрыла кран, пробралась мимо Лиз к двери и покинула туалетную комнату, бросив на прощание недовольный взгляд.

      – Ага, и вам до свидания, – проворчала Лиз, когда дверь захлопнулась.

      Конни протерла ладонями глаза, мечтая снова оказаться у барной стойки. Она всего лишь хотела приятно провести время с подругой, а не это все. Начос, наверное, уже остыли, а сырный соус затвердел.

      Глянув на часы, Лиз взяла тест и поднесла его к глазам.

      – Эх… – выдохнула она и протянула пластиковую палочку подруге. – Во всяком случае, хорошо, что ты узнала об этом сейчас.

      – Вот черт!..

      Конни добралась до Месерв-холл на Хантингтон-авеню, что располагался на противоположном берегу реки, уже глубоко затемно. Стояла воскресная февральская ночь. У бордюров чернели остатки грязного снега. В кампусе было пустынно, и от стен зданий отражались звуки торопливой поступи Конни. Дрожащими руками она попыталась открыть дверь своего кабинета.

      – Черт! – выругалась Конни.

      Она повторила это слово множество раз, пока бежала от паба до «вольво», который завела так громко, что дремавший на заднем сидении Арло подскочил. Она ругалась, пока мчалась на автомобиле в Бостон, стремительно отдаляясь от дома, где ее ждал Сэм. Ждал Конни к ужину. Но к ужину – понятие растяжимое.

      Лучше отправиться в офис. Поработать. Хотя бы пару часов. Ей просто необходимо занять себя делом.

      Наконец замок поддался, и Конни