Дочери Темперанс Хоббс. Кэтрин Хоу

столь изысканную, чарующую вещицу? – Конни отдернула руку и попыталась развязать шпагат, но узелок не поддался.

      Грейс отложила вязание и вышла из гостиной.

      – Отвар уже почти готов, – произнесла она, направляясь на кухню.

      Конни поднесла камешек к огню, чтобы разглядеть получше. Да, он был абсолютно обычным и ничем не примечательным. А еще дребезжал.

      Через минуту или две Грейс вернулась. На этот раз с двумя долгожданными треснутыми чашками. Хозяйка дома снова опустилась на диван и с натянутой улыбкой протянула дочери напиток.

      – Что ж, – сказала Грейс, – рада видеть тебя. Ну, что еще интересного происходит в твоей жизни?

      – Очень смешно, мам. – Конни понюхала отвар. На мяту не похоже: другой оттенок зеленого и аромат. – Что это?

      Грейс лишь испустила удивленный смешок и отпила из своей чашки, не удостоив дочь ответом.

      – Что это, мама? Это же не мята, – настаивала Конни.

      – Малиновый лист. Отлично тонизирует. Попробуй.

      Во всяком случае, аромат отвара был приятным, просто необычным. Конни неуверенно отпила и ощутила насыщенный травяной вкус.

      – Мне жаль слышать, что вы с Сэмом в ссоре, – сказала Грейс, наблюдая за пламенем.

      – Мы не в ссоре. – Конни сделала очередной глоток, чтобы не продолжать разговор. Она уже сожалела, что подняла эту тему.

      – А-а, – протянула Грейс.

      – Уверена, все скоро уладится. – Конни не желала вдаваться в подробности. – Ничего серьезного. Просто мелкие недопонимания.

      Грейс продолжала потягивать напиток. В свете огня ее кожа выглядела белой и тонкой, тронутой веснушками, которых дочь раньше не замечала.

      – Точнее, мы уже разобрались, – добавила Конни.

      Грейс перевела взгляд на лицо дочери. Затем вниз – на ее клетчатую юбку. Снова на лицо. И слегка улыбнулась.

      – В чем дело? – спросила Конни, нахмурившись.

      Грейс поставила чашку на стол и протянула стопы к камину. Пальцы на ее ногах хрустнули.

      – Знаешь, дорогая, – произнесла мать тоном человека, который знает, что обязан что-то сказать, но сильно не хочет этого делать. – Может статься, самый правильный путь совершенно не тот, который тебе таковым кажется.

      – В смысле? – Горячая чашка обжигала ладони Конни.

      – Быть может, лучшее, что ты можешь сделать для Сэма – это отпустить его. – Грейс говорила уверенно, но не отрывала взгляд от пламени.

      – Отпустить Сэма? – переспросила Конни. – О чем ты? Я думала, он тебе нравится. Ты всегда так говорила.

      Сэм нравился всем. Лиз Дауэрс, бывшая соседка Конни и обладательница ямочек на щеках, пошучивала, что в последнее время Сэм нравился ей даже больше, чем сама подруга. Конечно же, Лиз просто шутила. Наверное.

      – Он нравится мне. И даже очень. – Глаза Грейс помрачнели, и она снова потянулась за спицами.

      Конни отпила из чашки, чтобы не сболтнуть того, о чем будет жалеть. Горячий напиток обжигал язык.

      – Тебе нужно повзрослеть… – сказала Грейс.

      – Мне тридцать четыре, – прорычала