Сердце в клетку. Комедия в 27 главах. Елена Бодрова

кивнув на заборчик, который их отделял друг от друга. Коля с силой запульнул мяч в противоположный конец коробки и одним махом перепрыгнул заборчик.

      Девчонки все, как одна, завизжали и кинулись врассыпную, даже Лидка. Она отбежала на несколько метров, обернулась и захохотала.

      – Не поймаешь!

      Коля стоял, уперев руки в боки, и смотрел на нее, как на дурочку. Сделал резкий шаг к ней, она взвизгнула и убежала за угол дома.

      – Ну и дура у тебя подруга, – сказал он Жене.

      – Да, – подтвердила та. – Втюрилась в тебя, как стрекозиха.

      – Почему как стрекозиха? – усмехнулся Коля.

      – Тебе она тоже нравится?

      – Сбрендила? У меня их и так немало, зачем мне еще этот мелкий довесок?

      – Ага, немало у него.

      – Сомневаешься?

      – Не сомневаюсь.

      – Так-то.

      – Не сомневаюсь, что у тебя вообще никого нет.

      – Иди уже отсюда, пока не получила, – Коля отвернулся от сестры, принялся молотить мячом по асфальту.

      – Да ты же у нас такой добрый! – издевательски воскликнула Женя, отойдя, впрочем, на безопасное расстояние от брата. – Никогда никого не тронешь. Только кажешься злодеем, а в душе у тебя растут и благоухают розы.

      Коля взглянул на сестру исподлобья:

      – Завязывай с книгами, сестричка, – и забросил трехочковый.

      Нина Степановна все это время провела у окна, приоткрыв створку, чтобы было слышно.

      «Я бы тоже хотела, чтобы он считал до трех, а потом вот так выпрыгнул, – думала она, скребя ногтем по стеклу. – Только я бы не убежала, а посмотрела, что он со мной сделает».

      Нина Степановна мечтательно вздохнула.

      Глава 4, в которой нам становится известно, как Нина Степановна влюбилась в Колю

      Нина Степановна работает в школе давно. Когда-то она была библиотекарем, правда, в другой школе. Там ее сократили, а библиотекарем поставили учительницу географии, на полставки. И Нина Степановна перешла в эту, родную для нее теперь, школу. Уборщицей.

      Она хорошо помнила свое детство и в целом жизнь – те пятьдесят лет, что все это время ее сопровождали, шли рядом тихонько, как преданная собака. Иногда они подвывали и хромали, как та же собака, в особо неустойчивые периоды жизни: в подростковом возрасте, когда должна была явиться первая любовь со всеми своими первыми – поцелуями, встречами, объятиями – но не явилась. Опоздала на поезд, наверное. И вот совсем недавно, когда Нине Степановне еще было сорок девять. Когда она встретила Колю…

      В такие моменты жизнь давала слабину и принималась хромать на обе ноги. А в остальном все шло ровно и спокойно. Дни не сильно отличались от других дней, ночи – от других ночей. Праздники были похожи, как близнецы-братья: новый год, день рождения, день принятия Конституции, восьмое марта – отмечались одинаково. Что-то социалистическое проскальзывало в этом стремлении – не стремлении даже, а привычке Нины Степановны уравнивать дни и ночи, будни