Зависимые от жизни. Ирина Говоруха

что ссоритесь?

      На пороге стояла Сашка. У нее был настороженный взгляд и навострены уши. Она держала в руках собаку, которая вертелась во все стороны и пыталась снять зубами розовый кожаный комбинезон. Матвей с Линой одновременно очнулись, напялили на лица маски беззаботности, словно накинули на плечи легкие ветровки, и потрепали ее по волосам:

      – С чего ты взяла? Бегом в машину! Пора ехать.

      Все было как всегда: очень здорово. Они любили семейные поездки и в этот раз направлялись за три сотни километров в Полтаву. Матвей пел за рулем песни Лепса, а Сашка ему подпевала своим чистым, еще немного детским голосом.

      Я счастливый, как никто!

      Я счастливый лет уж сто…

      За окном начался лес, и по обочине густо росли сосудистые сосны, с постепенно обновляющимися иголками. Ветер как раз переносил микроспоры на женские шишки. Волнистые корни, вымытые многочисленными дождями, расползлись змеями по земле. На пригорке жгли старую хвою, и Лина шумно втянула воздух:

      – Сосну жгут… Саш, подставляй ресницы. Они станут длинными и пушистыми.

      Матвей вопросительно на нее посмотрел.

      – Рецепт из детства. Когда-то мы свято в него верили.

      Матвей вспомнил, как мальчишками на пустыре жгли листья и сухие ветки, а потом в золе пекли картошку. Все бежали домой и без спросу тащили клубни, а еще ломти криво нарезанного хлеба и перья старого чеснока. Кто сколько унесет.

      – А мы, когда стояли вокруг костра, чтобы отвести от себя дым, говорили: «Куда масло – туда дым. Куда масло – туда дым».

      – Пап, и что – помогало?

      – Конечно. Ведь это магические слова.

      Потом захотели пить и пили по очереди из одной бутылки. Лине было приятно обхватывать горлышко после его губ. И все было как раньше: остановка в поле, когда девочки захотели в туалет, открытые окна машины, заправка с белыми шатрами и полные чашки горячего шоколада. Они знали место, где его готовили по-настоящему: из плитки черного шоколада, кукурузной муки, молока и сахара. До момента, когда Матвей, посмотрев в зеркало и поймав глаза Лины, не произнес:

      – Я встретил женщину…

      Лина сделала вид, что не услышала. Он их встречал через день и каждый раз навсегда. Она часто отгораживалась от реальности, уходя в некий эскапизм12. Во вторичные миры, как в романе Гюисманса «Наоборот» или как в «Парфюмере». Послышалось… Показалось… Просто миражи в виде караванов, четко следующих по Шелковому пути. Если не задавать вопросов, может, все обойдется. Образуется. Забудется. Но он часто ей говорил:

      – Лин, перестань жить в придуманном мире.

      – А что в этом плохого? Так и должна жить женщина.

      – А что она еще должна?

      – Следить за домом, мужем и растить детей. Встречаться с подругами, болтать о своем и всегда хорошо выглядеть.

      – Это все?

      – Все.

      – А что, по-твоему, должен делать мужчина?

      – Обеспечивать своей семье такую жизнь.

      Матвей знал этот диалог наизусть. И каждый раз не решался цитировать фразу продвинутого тренера Александра Палиенко: «Когда

12

Эскапизм – стремление личности уйти от действительности в мир иллюзий и фантазий.