Проект рая. Кирилл Серебренитский

от настоящего отличается тем, что оно – без энтузиазма. Спустя рукава. С отпусками, бюллетенями, отгулами и выходными.

      – А…

      – Вторая задача исполнительно-силовых органов – это, по возможности, все же сокращать зло. Количественно. С преступным элементом в этом отношении говорить нет смысла. Мы с ними встречаемся, когда зло уже совершено. Мы всего лишь собираем преступный элемент в кучу и огораживаем относительно крепкими стенами, чтобы он творил свое зло там, внутри, сам с собой. И с нами. Не вовлекая в него вас, новых невинных налогоплательщиков.

      Наш священный долг – предельно затруднить возможность ответа на зло – злом. Ради вашего же блага. Мы, люди из органов, добровольно обречены творить зло, Саня. Остановить же его – можете только вы, люди вне органов. И я бы на твоем месте радовался тому, что у тебя есть такая возможность.

      – В смысле?

      – Недеяние, старик. Бездействие. Мой совет – ничего не делай. И подальше вообще от нас, органов. Мы переступили черту зла. А вы еще нет. И не надо. Просто живи. Ты сможешь, я верю.

      – Ты не понял, Леха, – осторожно сказал Санек. – Дело просто все в том, что мне – идти НЕКУДА. Я получаюсь элементарный бомж.

      – Не огорчайся. Бомжевание – это не зло, старик. Социальная язва, да, но и только. Это не запрещается, хотя и не рекомендуется. И бомж может творить добро, уверяю тебя. Ведь Зла в мире достаточно уже, через край льет – согласен?

      – Ну.

      – Поэтому, мы вот что сделаем, Саня. Давай приумножим немножко добро. Согласен?

      – Ну да, без вопросов.

      – Я сделал, что мог, старик. Я проснулся из-за тебя. Встал. Два раза. С чугунной головой и мятой рожей. Выслушал. Объяснил. Посоветовал. Твоя очередь творить добро, Саня. Это не сложно. Разреши мне, пожалуйста, – я посплю. Это и будет добро. А ты пойдешь. Отсюда. Прямо сейчас. Договорились?

* * *

      Напротив, через шоссе, был магазин с простым названием «Книги».

      Солнце взлетело уже на самую вершину июньского дня, пекло всерьез.

      В магазине, как положено, было тенисто и студено даже. Неприкосновенно, как в музее, стояли себе и лежали книжки. Народу не было. Только одна продавщица, толстая девчонка с хвостом сзади. Она толстыми локтями усиленно навалилась на стекло – под которым, естественно, лежали книжки – и читала маленькую толстую книжку.

      – Девушка, – сказал Санек, – карта Республики Татарстан есть у вас?

      – Двести семьдесят два рубля, атлас, – не поднимая глаз, откликнулась девушка. – Деньги в кассу, кассир в туалете, будет через двадцать минут.

      «Вот она, хрень-то», – подумал Санек, по поводу цены. Кому еще, кроме него, нужна карта Татарстана? А стоит сколько.

      – А пока глянуть можно?

      Девушка дала Саньку атлас. Он пристроился рядом с ней, по другую сторону прилавка. Поза у девчонки была уютная. Грудь выкатывалась из-под синего халата, как фрукт.

* * *

      Санек пробежал глазами алфавитный указатель к атласу. Буква Жэ. Жердево, Жилино,