Период третий. Сельские студенты (техникум). Евгений Орлов

сплёвывать кровь и полоскать во рту, и продолжала. То ли от боли, то ли от страха, но я даже сомлел неожиданно. Очнулся от резкого запаха нашатыря. Замотав головой, с трудом выговаривая слова из-за засунутых за щёку ватных тампонов, попросил:

      – А вы мне ещё уколите побольше новокаину, а то терпеть уже никак не получается.

      – Не выйдет. После укола долго ждать нужно, а у тебя и так уже гематома образовывается. Нужно срочно остаток корня удалить, чтобы серьёзных неприятностей избежать.

      – А я не буду Вам рот открывать, потому что все больно очень сегодня делаете.

      – Придётся, Женечка, пересиливать себя. Не собираешься же ты умирать от заражения? Пока передохни немного, во рту пополощи, а ты, Зоя, беги быстренько к Савелию Павловичу, пусть всё бросит и придёт поможет мне.

      Савелию Павловичу она объяснила, что зуб раскрошился, что остатки она удалила, а большой осколок корня уходит в сторону соседнего зуба и не вытаскивается, и не шатается даже. Он зашёл с той стороны, где раньше стояла медсестра, и предложил:

      – Давай я ему сейчас голову придержу, а ты спокойно и с большим усилием попробуй изменить положение корня, перемещая его не наружу, а к третьему зубу. Может, так удастся нарушить его сцепление.

      При этом он одной рукой крепко прихватил мою голову, а другой придерживал за щёку, противоположную от вырываемого зуба. Несколько раз врач пробовала вырвать этот корень, но у неё ничего не получалось. Я уже не стесняясь кричал во весь голос. От боли и от страха сидел с закрытыми глазами, а они стали долбить мне во рту, как мне показалось, зубилом и молотком. Правда, когда открывал глаза, зубила не видел, но какой-то маленький блестящий молоточек врач в руке держала. Я умудрился ещё раз потерять сознание, а когда очнулся от нашатыря, то увидел врача, чуть ли не плачущую от счастья. Она показывала мне в щипцах какой-то окровавленный кусочек чего-то и твердила:

      – Мы с Савелием Павловичем совершили чудо! Не разрезая твоей щеки, вызволили огромный корень, который аж на место соседнего зуба забрался. И тебя от последствий неприятных защитили, и свою работу на отлично выполнили. Кость на челюсти со временем восстановится, ранка затянется, и будешь как новенький. Только от еды сегодня воздержись, и во рту придётся пополоскать марганцовкой.

      Во время этих процедур я натерпелся такого страху, что потом никак не мог заставить себя поехать запломбировать хотя бы те зубы, которые, как врач сказал, будет не больно пломбировать.

      Ещё раньше у меня приключилась другая беда с чирьями. Тело начало покрываться ими ещё в колхозе. По приезду в техникум три чирья на голенях ног постепенно прорвались, и я выдавил из них огромное количество гноя. После этого на месте чирьев образовались большие углубления. Я даже переживал за то, что теперь мне спортом станет труднее заниматься, потому что выгнили большие куски моих мышц. Колька спросил у своего преподавателя ветеринарии, что мне теперь делать с этими чирьями.