Театр и фантастика (сборник). Марина и Сергей Дяченко

дверью туалета; Вита нервно пощелкала зажигалкой:

      – Сигареты есть?

      Тимур, не слова ни говоря, вытащил из кармана початую пачку.

      – Меня грозят выгнать из института, – сказала Вита, закуривая.

      – За что?

      – На восемнадцатое назначили дипломный спектакль. У меня там роль – сам знаешь, на три копейки, «кушать подано»… Но куда там. Не подступись. Или я играю восемнадцатого, или меня вышибают без права восстановления. Ну, как?

      Тимур молчал.

      Вчерашняя «Комедия характеров» еще жила в нем. Смехом зала, напряженной тишиной, подступающим к горлу комом. Отзвуком аплодисментов.

      – Вит… После восемнадцатого… На кой черт тебе эти корочки? Сколько ходит людей с дипломами, ни на что не годных, никому не нужных… Ну, напишут тебе в корочках – «Актриса». И что, ты с ним на сцену вылезешь, с дипломом? Зрителю покажешь? Чтобы он поверил?

      Вита молчала. Сигарета тлела в ее руке, пепел падал прямо на пол.

      – А то, что ты действительно Актриса… Настоящая, глубокая, зрелая… это же и козе понятно, стоит тебе только выйти на сцену. Они хотят тебе сломать хребет, понимаешь? Если ты пойдешь восемнадцатого играть свое «кушать подано» – об тебя ноги вытрут и дальше пойдут… И что бы потом ни написали в дипломе… хоть «гениальная»… это уже не будет иметь значения, понимаешь?

      Вита молчала.

      Сигарета в ее руке прогорела до самого фильтра.

* * *

      – Завтра у нас конкурс клубной самодеятельности, – с сожалением сказала администраторша. – Так что сцена, извините, занята с двенадцати до десяти. Но могу вас пустить в паркетный зал, это там, где танцы… Разумеется, под вашу ответственность, Тимьянов, там очень дорогой паркет…

      – Нам не нужен паркет, – сказал Тимур, сдерживая отчаяние. – У нас три дня до премьеры! Нам нужна сцена!

      – Но это же Народный клуб, – сказала администраторша укоризненно. – Это же плановое мероприятие, понимаете?

      – Понимаю, – сказал Тимур.

      Он устал. Да эти десять дней он вымотался, как футбольный мяч. Его били со всех сторон, он метался, ухитряясь каким-то образом добиваться своего, пусть с потерями, пусть на пределе возможностей, но – добиваться…

      Уже заказана машина – отвезти декорации.

      Уже есть договор с монтировщиками, не раз и не два работавшими на Коне.

      «Отказаться можно в любой момент, я не обижусь. В любой момент, до третьего звонка…»

      – Пустите нас на ночь, – сказал Тимур. – Это очень нужно. Пустите!

      Администраторша смотрела на него – немолодая, неумная, не очень счастливая женщина.

      На дне ее глаз еще жило воспоминание о «Комедии характеров» – смех, мысль, тишина, отзвук аплодисментов…

      – Не дай вам Бог, Тимьянов, зажигать на сцене настоящие свечи…

      – Не будем.

      – И не дай вам Бог опять разливать на сцене воду – от этого покрытие коробится…

      – Не будем…

      – Если вы мне клянетесь, Тимьянов, что в помещении будут находиться только ваши люди… Только