Театр и фантастика (сборник). Марина и Сергей Дяченко

передумала:

      – Удачи, Тимка… Ну, удачи.

* * *

      На двери гримерки, откуда доносились голоса Дрозда и Бориса, было написано красным фломастером: «Не передумал? Можешь отказаться до третьего звонка».

      Тимур огляделся.

      Пусто. Пустой коридор. Когда сюда входили ребята, на двери еще не было этой надписи…

      Маленькая лампочка в проволочной оплетке. Не горит; вместо этого ярко сияют два плафона дневного света.

      – Не передумал, – сказал Тимур сквозь зубы. – И не надо меня пугать.

* * *

      В половине третьего он сбегал в кафе и принес обед для всех – ватрушки, сосиски в тесте, кофе, лимонад. На обратном пути у служебного входа его встретил Дегтярев.

      Тимур хотел пройти мимо, ограничившись прохладным кивком – но Дегтярев заступил ему дорогу:

      – Я видел кусочки твоего прогона…

      – Я тронут, – сказал Тимур. – Такое впечатление, что весь город собрался сегодня посмотреть «кусочки моего прогона».

      – Это занятно, – сказал Дегтярев. – Это своеобразно, даже, наверное, талантливо. Знаешь, на что похож твой спектакль? Захламленная комната, и к самым неожиданным предметам пришпилены булавкой высушенные бабочки. К старым башмакам, к скатерти, к обоям…

      Надо было идти, но Тимур стоял. Полиэтиленовый пакет с едой оттягивал руку, почти касался асфальта.

      – Да-да, – с усмешкой продолжал Дегтярев. – Пьесу-то знает каждый школьник… но даже я, который сам когда-то ее ставил, сегодня слегка удивился. Ты все вывернул наизнанку. Пьеса то о Писателе, а ты ее поставил об Ученом, который вообще-то второстепенный персонаж. Текст – побоку, мотивации – обнажить, и к каждому поступку пришпилить, как бабочку, собственный образ, ассоциацию… Задумка интересная, но получилось во многом формально, Тима. Немножко драма, немножко балет, а то и вовсе музыкальные иллюстрации. Жаль. Если бы тебе толику профессионализма…

      Тимур стоял, будто подсознательно хотел услышать… что?

      – Забавный спектакль, – с сожалением сказал Дегтярев. – Но Кон, мне кажется, его не примет.

      – Почему? – спросил Тимур. – Ты знаешь, что нравится Кону?

      Дегтярев странно улыбнулся:

      – Тима… Это ведь вовсе не секрет – что нравится Кону. Не секрет.

* * *

      Люди начали собираться загодя – уже к пяти у входа стояли, переминаясь с ноги на ногу, ловцы «входных без места».

      Кон любит премьеры. Кроме традиционно распроданных билетов, Кон пускает на премьеры студентов и актеров, да и просто самоотверженных любителей театра – они сидят на приставных местах, на ступеньках, в проходах.

      Тимур не сомневался, что те, кто бил Кирилла в темной подворотне, тоже здесь.

      Все режиссеры, чьи спектакли шли на Коне, и все артисты, занятые в этих спектаклях, на премьеры приглашались автоматически.

      Явился Дегтярев. Тимур увидел его издали – и малодушно отступил, ушел через служебный ход. Сейчас у него не было сил еще и на Дегтярева.

      Зал был заполнен до отказа. Те, у кого были билеты, сидели. Те, у кого билетов не было, мостились кто как мог; Тимур побродил по