Массаж лезвием меча. Юлия Лавряшина

свечение кротости. Уверена, что отвечая экзаменатору, Татьяна вообще не поднимает веки.

      – Я уже ухожу, – заявила она обиженно.

      Кофе ей почему-то нравилось пить стоя. От негодования она притоптывала и отхлебывала так громко, что Аркадий снова судорожно схватился за горло.

      – Смерти моей хочешь? – Простонал он и едва заметно скосил глаза в сторону кухни.

      Мама не могла не слышать его голоса: в нашей квартире трудно сообщить что-то по секрету даже шепотом. Просто утро плавно вступало в стадию наказания. Маме неизменно удавалось опутать Аркадия сетями самобичевания, в которых он корчился и плакал до тех пор, пока она не считала нужным ослабить узелок.

      – Я пошла, – громко повторила Таня и, оставив чашку на подоконнике, прошла мимо с независимым видом.

      – Дикая кошка дико замахала своим диким хвостом, – пробормотал Аркадий ей вслед.

      – Что ты с ним вечно нянчишься? – Прошипела сестра, когда я вышла проводить ее. – Еще наплачешься…

      Я молча поправила ей галстук. Татьяна предпочитала брючные костюмы и тонкие галстуки, считая, что выглядит стильно. Именно так это и выглядело, особенно в сочетании с рассыпанными по плечам светлыми волосами. У нас троих были очень жесткие волосы, отец полагал – в бабушку. Только женщина с сильным характером могла на протяжении десятков лет управляться со взбалмошным, вечно нетрезвым человеком, каким был наш дед. Похоронив его, она неожиданно устроила в его огромном, по нашим меркам, доме нечто вроде приюта для обиженных жен. Наверняка бывали дни, когда она сама мечтала поселиться в подобном приюте.

      Я вспомнила о ней, провожая сестру, потому что вечером прочла письмо, в котором одна из бабушкиных компаньонок просила меня приехать. Бабушка была больна и даже не могла написать самостоятельно.

      – Постой, – я придержала Таню за галстук. – Ты подумала? Ты поедешь со мной?

      Она недовольно скривилась:

      – Слушай, у меня сейчас экзамен, а ты…

      – Не очень-то тебя вчера волновал этот экзамен.

      – А у тебя есть деньги на дорогу?

      – Отец сказал, что немного подлевачил.

      – Порнографию состряпал?

      – Так ты поедешь?

      – Возьми своего любимого братца, – ехидно предложила Татьяна. – Бабушка очень рада будет такому внучку. Безработный алкоголик!

      – Он не алкоголик.

      – Все алкоголики так говорят!

      – Это я тебе говорю.

      – Подумаешь!

      Я чуть натянула галстук, и петля услужливо сдавила ее шею. Татьяна отшатнулась, но я крепко держала узкую полоску, в то же время стараясь не помять ее. В глубине черных глаз бледно вспыхнул испуг. Сестра не позволяла ему разрастись и отклонялась, пытаясь вырваться. Мы боролись, не произнося ни слова. Наконец, Татьяна не выдержала.

      – Сдурела? – Взвизгнула она и ударила меня по руке. – Что за тупые шутки?!

      Это не было шуткой, и Таня это прекрасно поняла. Она была умненькой девочкой.

      – Конечно, он