Война начинается за морем. Рю Мураками

уж сегодня это важно как никогда. Сегодня совершенно особенный день.

      Дети не обращают никакого внимания на соблазнительное барахло, разбросанное вокруг. А тут можно найти настоящие сокровища: игрушки, поломанные губные гармошки и барабаны, разбитый фотоаппарат, женское белье и порнографические открытки. Но нет – их интересуют только персики. Глаза горят, все чувства напряжены, пальцы липкие от сладкого сока…

      – Смотри-ка, какой красавец! Слушай, его, наверно, можно съесть?

      – Ага, как раз такие и нужны. Глянь: почти не гнилой, твердый…

      – Такие нужны? Да его лучше схавать!

      – Схавал один такой. Ты лучше внутрь загляни.

      – А чего его выбросили?

      – Вот съешь хоть кусочек – и сразу сдохнешь. У меня бабушка так умерла…

      – Умерла-а?

      – Ага. Я ее видел-то два или три раза за всю жизнь. Зато я был в крематории, ну в том, что за садом.

      – А… она померла от персиков?

      – Да нет, рыбу она вроде съела. Отравленную. А ты и в крематории не был!

      – Это там, где воняет?

      – Сам ты воняешь! Там не пахнет!

      – …Да нет, от персиков она бы не загнулась!.. А вот рыба – это другое дело… Вообще-то любителей персиков мало. А твоя бабушка, она к ним как?

      – Погоди, я хочу рассказать про крематорий: там, когда открывают заслонку печи, в ней остается только скелет, прикинь!

      – Чё, правда? И ничего больше нет?

      – Ты дурак или как? Говорят тебе, один скелет! Такая черепушка… ну, типа мертвой головы, что рисуют на стенах. Все такое теплое, а если дотронешься – рассыпается.

      – И ничего не остается?

      – Не-а. Кости полностью рассыпаются, ну, как пыль…

      – А как так получается, что остается скелет?

      – Ну, температура, наверное. Типа, ее регулируют, чтобы сгорело только мясо… Да я не знаю, я ж не работаю там.

      – Прикинь, тебя бы заживо спалили!

      – Мудак, сжигают только мертвяков!

      – А тебе персики нравятся?

      – А, хочется пожрать? Ну, чего вылупился, жри давай!

      – А вот отец их не любит. У нас такое не едят… М-м-м, а пахнет ничего, зацени!

      – Ну давай, лопай! Этот, наверно, есть можно.

      – Да я не хочу, как твоя бабуся… Чё, думаешь, слабо?

      – Да тебе всегда слабо!

      – Знаешь, когда идешь мимо лавки, где они лежат, такие ровненькие… прямо у самой витрины… меня каждый раз кол басит: пахнет круто! А когда они созревают?

      – Слушай, жри его давай!

      Парнишка кусает персик, и тотчас же его лицо искажается гримасой. Он плюется.

      – Ну чё, невкусно?

      – …Дерьмо собачье! Они сладкими-то бывают, а?

      – Ну разве что гнилые, братан!

      – Вот блядство! Липкий… как дерьмо… Бе-е-е, счас блевану!

      – Был бы хороший, так здесь бы не валялся.

      – Нуда, хорошие в магазинах только…

      – На наши деньги всего один и купишь. Троица движется дальше. Пока им удалось