Гринтаун. Мишурный город. Рэй Брэдбери

дальней заброшенной лужайке еще виднелся

                                   оставленный мной знак,

      Озаряющий их сумрак, словно омраченный

                                   весенний день,

      Их имена во прахе, а даты жизни заросли травою,

      И стерли проплывающие тучи.

      Их надгробие – мой яркий дар,

      Сияющий, как лето, одуванчик.

      Лето, прощай

      Лето, прощай,

      Услышь слова и заклинания на языке, шершавом

                                   от песка,

      Биенье пульса в шейных венах и висках.

      Времени отсчет пошел,

      Все лето просочилось в стекляную воронку

      И обратилось в горку мельчайшего песка.

      Угодия собак бродячих и мальчишек, где нету

                                   места

      Девчонкам, слабакам и собачонкам

                                   легкомысленным,

      Перекосились – их содержимое рассыпалось

                                   по школам.

      Осиротелые луга достались

      Осенним воробьям и перепелкам,

      Босые ноги не бороздят отныне высокий

                                   травостой,

      И зарастают проторенные ими улочки,

      Индейцев тропки глушит сорная трава,

      Где ноги праздной ребятни служили спицами

                                   колесам лета,

      Вытаптывая в поле знаки, истинные письмена

                                   безмолвной божьей речи —

      Ужей садовых, раскрывающих за тайной тайну,

                                   которые,

      Спасаясь, подгоняемые слоновьим стадом

                                   мальчишек-бестий,

      Узором безъязыким коряво рисовали свои

                                   жизни,

      Ища убежища.

      Сухие придорожные цветы раскачивает ветер,

      Вытряхивая ржавчину,

      Как капли крови в пересохшую канаву.

      День утопает в сумерках.

      Над ежовой щетиной жнивья

      В прощальных солнца отсветах мерцают звезды

                                   первые.

      Октябрь вступает в игру после того, как орава

                                   детей

      Здесь в августе резвилась на пышном

                                   разнотравье,

      Ошалев от солнца, шарахалась от школы

                                   и вытаптывала клевер,

      Теперь же улетучились они, увы,

      Остались только ветра шум, и шорохи,

      И умирание мечты о лете, что

      Вызывает осыпанье ржи у стебельков,

      И воспоминания о детях,

      И барабанщику былых времен

      Нашептывает ритмы барабанной дроби,

      А еще слова, как трели птиц осенних:

      Лето, прощай!

      И вновь:

      Лето, прощай!

      И напоследок:

      Лето, прощай!

      Дует Бог в свисток

      Лето на исходе. Бродячие сынки

      По