Синдбад. Леонид Резников

и дрыгая босыми ногами. – Прямо в глаз? Ох, мой живот. Ой, держите меня, правоверные!

      – И еще раз, потом, чуть позже! – напомнил ему Синдбад.

      – И еще! Ой, не могу! Сейчас лопну от смеха. Ха-ха!

      – Я вот никак не пойму, – рассуждал Синдбад, вертя в пальцах пиалу с аракой, – этот судья совсем тупой или ему это нравится?

      – Ха-ха-ха! Нравится… – надрывался Сорви-голова. – Ох, и насмешил ты меня, – произнес он наконец, утирая слезы с еще больше раскрасневшегося лица. – А с этой, как ее?.. Амаль! Я, возможно, и помогу тебе с ней. У меня дело до этого эмира и сейчас мы направимся к нему вместе.

      – Вы шутите, почтеннейший? – Синдбад влил в рот араку, выдохнул и, пощелкав пальцами, схватил последний кусочек сала, который чуть не стащил у него из-под носа Сорви-голова. – Да меня вся городская стража, наверное, разыскивает. Поймает и сделает мне секир башка. На месте.

      – Стр-ража! Секир-р башка! Дур-рак! – обрадовался попугай, удобно пристроившийся на согнутом колене Синдбада. – Кар-рамба!

      – Замолчи, дурень, – дернул коленом Синдбад. Птица расставила крылья, балансируя, и пребольно вцепилась когтями в колено. – Ах ты!.. – взвыл от боли Синдбад, замахнувшись на попугая, но тот сделал печальные глаза и произнес: – Попка хор-роший! – Но когти все-таки разжал.

      – Дур-рак попка, – передразнил его Синдбад. – Больно же, попугайская твоя морда!

      Попугай нахохлился и ничего не ответил, хотя, как Синдбад уже заметил, тот с удовольствием реагировал на слова со звуком «р».

      – Пошли! – сказал вдруг Сорви-голова, допивая остатки араки и бросая в пиалу пару серебряных монет. – Время не ждет.

      Выбравшись наверх, в солнечный день, Сорви-голова огляделся, весело прищурился на солнце и, подхватив Синдбада под локоть, потащил его какими-то сомнительными закоулками, о которых тот и слыхом не слыхивал. Синдбад честно пытался запомнить путь, но сбился на пятом повороте и плюнул на это бесполезное занятие: если что, путь от дворца назад он и так найдет. Назад? Куда назад? И если это самое назад еще будет…

      – Вот он! – неожиданно раздалось из переулка слева, когда они с Сорви-головой уже почти достигли знакомой Синдбаду дворцовой стены. – Держи его! Стой!!!

      Синдбад прижался к стене дома спиной, на глазах бледнея и трезвея одновременно. Из переулка к нему спешили стражники. Целых десять стражников. У всех длинные копья со сверкающими на солнце остриями и страшные, просто озверелые лица.

      Отпихнув в сторонку застывшего в полном недоумении Сорви-голову, они радостно окружили Синдбада.

      – Попался! Награда наша, – радовались, словно дети, стражники, грозя Синдбаду острыми копьями.

      – Друзья, это недоразумение! – попытался выкрутиться Синдбад. – Я не сделал ничего плохого, поверьте.

      – Ну, разумеется, – оскалился в щербатой улыбке один из стражников. – Кроме того, что забрался в сад нашего правителя и обесчестил его дочь.

      – Я?! – искренне удивился Синдбад. – Не было такого!

      – Палач разберется, – заверил его стражник, легонько ткнув