По дороге в рай. Алиса Поникаровская

в строго определенный день, заставляют звезды принять это положение. И в этот день человек умирает. Разумеется, не своей смертью. Но до этого никому нет дела. В официальных источниках публикуются схемы звезд при рождении и в день смерти. Так что любой сомневающийся при желании может сам подсчитать и убедиться, что все верно. И, как ты сама знаешь, даже если находят убийцу, что случается крайне редко, его оправдывают, потому что это считается закономерностью: в день, когда звезды располагаются так, как должны располагаться в день смерти, человек непременно умрет. И он умирает.

      – Но это же… – прошептала Рита. – Ты хочешь сказать…

      – Я увидел в бумагах отца твое имя. Оно было вписано в бланк смерти. Там стояла сегодняшняя дата. То есть, уже вчерашняя, – поправился Сэр.

      Рита долго молчала, глядя себе под ноги. На булыжной мостовой не было теней: несмотря на позднее время, какието серые сумерки окутывали город, словно прозрачный легкий туман, сквозь который различались резные карнизы старых домов, затейливо украшенные окна и двери…

      – Я – не первая, кого ты спас? – нарушила тишину Рита и полезла в карман за сигаретами.

      – Не первая, – ответил Сэр и прикурил из ее дрожащих рук.

      – А что будет потом?

      – Ты вернешься обратно. Тех, кто один раз избежал рассчитанной смерти, больше не трогают.

      – Почему?

      – Избежавших смерти очень мало. Астрологи боятся. Они уверены, что тут вмешивается кто-то, кто сильней, чем они, кто-то свыше, разумеется, и не рискуют предпринимать что-либо еще раз. Так спокойнее. Вот мы и пришли. – Сэр отыскал в заборе дырку и протянул руку Рите. – Пошли.

      Рита следовала за ним почти бездумно, ничего не понимая. Только сейчас ей вдруг стало страшно. Она была так близка…

      – Осторожно, – тронул ее за плечо Сэр. – Ступеньки…

      Они снова спускались куда-то вниз по совсем разбитой лестнице, справа и слева от которой буйно зеленел заброшенный парк, и им то и дело приходилось отгибать кусты и отводить от лица ветки пробивающихся сквозь бетон деревьев. С каждым шагом становилось все темнее, ступеньки были совсем не видны. Сэр остановился и, вытащив из сумки свечу, зажег ее.

      – Куда мы идем? – спросила Рита, держась за его руку.

      – Вниз, – улыбнулся Сэр. – Еще немного.

      Через несколько минут перед ними выросла высокая кирпичная стена. Продираясь сквозь плотные заросли вдоль нее (тут не было и малейшего намека на тропинку), шагов через пятнадцать они увидели пролом в стене.

      – Теперь сюда, – сказал Сэр. – И мы пришли.

      Рита перелезла через пролом и очутилась на узком бордюре, тянувшемся вдоль стены. А внизу, сквозь ночную тьму, виднелись развалины старого театра. Сэр спрыгнул с бордюра и поймал Риту.

      – Смотри, – сказал он.

      Было темно, но на небе ярко горели звезды, и тумана, царившего в городе, не было и в помине. Они стояли рядом со скамейками в левом проходе. Огромная сцена с фантастическим полуразрушенным замком выглядела величественно и немного страшно. Сквозь окна замка просвечивала листва.