Необжитые пространства. Том 1. Проселки. Виктор Ростокин

Не человек, не робот,

      В потенциале же мертвец.

      Ему машина станет гробом,

      А месяц – ледяной венец.

      Рождество

      Морозец крещенский – румянец ядреный,

      Взбодрился и ожил российский народ!

      И с зорьки разливистой громко,

                                                      задорно

      Колокол праздничный вещий поет.

      Какие сегодня счастливые лица,

      И радости брызги у всех-то в глазах.

      По-свойски глядят непугливые птицы,

      Рассевшись на убранных снегом ветвях.

      О, День Милосердия и Благоденствия,

      Tакой он един Богом явлен в году.

      И льдинкой синица под солнышком тенькает

      В сугробах увязнувшем белом саду.

      И всюду следы на студеной пороше,

      Дорожки и стежки.

                                Но только одна

      Рождение Миру Иисуса пророчила,

      И ей безгранична на свете цена.

      Идут и идут по ней кроткие люди

      Во храм поклониться святым небесам,

      И с чистой слезою приветствуют:

                                                        «Любим».

      «И вас я люблю!» —

                                 их приветствует Сам!

      «Промчалась легковушка…»

      Промчалась легковушка

      В соседнее село

      Со гробом на макушке…

      Кому-то повезло?

      Хороший гроб, сосновый,

      Пропитанный смолой.

      Не подыщу я слово…

      Покойник молодой!

      В минуту же такую

      (Коли на то пошло!)

      Вон бабушки толкуют:

      «Как помер хорошо!»

      «Сперва, когда еще темно…»

      Сперва, когда еще темно,

      Две мне знакомые собачки

      Помойку проверяют – на земле

      Кусочки хлеба подбирают, кости

      Куриные, что из ведра упали.

      Потом они, не утоливши голод,

      Принюхиваются, мордочки задрав.

      В контейнере «нащупали» чего-то

      Вкуснее. Может, колбасы кавалок

      Заплесневелый.

                          Но проблема в том…

      О, как потешно бегали, кружили,

      Вдыбки вставала, лапками скребли

      По ржавой жести. Не достать до края,

      Тем паче не запрыгнуть. Без обиды

      Одновременно отвалили прочь,

      В соседний двор —

                            и там помойка есть.

      И тетка, не успев опохмелиться,

      Зевая, по-животному ревнув,

      Огрызок обронила на дорожке.

      «Деревня – Старая Арба…»

      Деревня – Старая Арба —

      Скрипела, ехала и стала.

      Не в пользу ей пошла «борьба»,

      К которой звали Ленин – Сталин.

      Не зрила ноченьки и дня,

      Хваталася за то, за это.

      Но зачерствела у плетня

      Краса-береза без привета.

      И пахаря зря поджидал

      В ополье грач —

                            сопутник вечный.

      Бурьян за лето вырастал

      На