Приключения Джона Девиса. Александр Дюма

– у окна, ломберный стол – в углу, справа от дверей. Каждый во время моего отсутствия продолжал вести жизнь спокойную и счастливую, которая должна была по гладкой и ровной дороге привести его прямо к могиле. Один только я изменил путь и доверчивым взором обозревал новые горизонты.

      Прежде всего я отправился к озеру. Отец и Том остались позади, а я пустился со всех ног, чтобы поскорее увидеть мой бесценный бриг. Он по-прежнему плавно покачивался на старом месте, прекрасный флаг его развевался по ветру, шлюпка стояла у причала в бухте. Я лег в высокую траву и заплакал от радости.

      Когда подошли отец и Том, мы сели в шлюпку и поплыли к бригу. Палуба была накануне вычищена и натерта воском: ясно, что меня ждали в моем водяном дворце. Том зарядил пушку и выстрелил. Это был призывный сигнал экипажу. Минут через десять все наши шестеро матросов были уже на борту. Теории судоходства я не забыл, а упражнения в гимнастике сделали меня еще сильнее физически. Отец и радовался, и боялся, видя мою ловкость и проворство, Том хлопал в ладоши, матушка, которая тоже пришла и смотрела на нас с берега, беспрестанно отворачивалась.

      Позвонили к обеду. По случаю моего приезда в доме собрались все наши знакомые. Доктор и Робинсон ждали нас на крыльце. Оба расспрашивали меня о моих занятиях и были очень довольны тем, что за год я многому научился. После обеда мы с Томом пошли стрелять, а вечер я провел с матушкой. С самых первых дней жизнь моя дома приняла прежнее течение, я везде находил свои старые места, и через неделю год, проведенный в школе, казался мне уже сном.

      О, прекрасные, светлые дни юности! Как быстро они проходят и какие неизгладимые воспоминания оставляют на всю жизнь! Сколько важных событий, случившихся впоследствии, совершенно изгладились из моей памяти, а между тем я помню все подробности каникул и времени, проведенного в школе, дней, наполненных трудами, дружбой, забавами и любовью, дней, в которые мы думаем, что и вся жизнь должна быть такой.

      Пять лет, которые я провел в школе, пронеслись как один день, а когда я оглядываюсь назад, мне кажется, будто они были озарены совсем не тем солнцем, как последующие годы. Какие несчастья ни пережил я впоследствии, я благодарю Бога за мои юношеские лета. Я был счастливым ребенком.

      Мне шел уже семнадцатый год. В конце августа родители, по обыкновению, приехали за мной, но в этот раз они объявили, что я навсегда должен проститься с колледжем. Прежде я мечтал об этой минуте, а тут испугался. Я простился с доктором и товарищами, с которыми, впрочем, никогда особенно не дружил. Единственным моим приятелем был Роберт Пиль, но он уже год назад перешел из нашего колледжа в Оксфордский университет.

      Вернувшись в Вильямс-Хаус, я принялся за прежние занятия, но на этот раз родители как будто отошли от них; даже Том, хотя он и не отставал от меня, по-видимому, лишился прежней своей веселости. Я не понимал, что все это значит, но однажды утром, когда мы пили чай, Джордж принес пакет, запечатанный большой красной печатью с британским гербом. Матушка поставила