Приключения Джона Девиса. Александр Дюма

в какую-нибудь таверну и забирает столько людей, сколько нужно, чтобы восполнить недостающее число. Но при этом приходится брать первых попавшихся, а в числе наших семи неявившихся было три или четыре очень хороших матроса, поэтому капитан решил сначала употребить все средства, чтобы вернуть беглецов.

      В английских портах, в самом городе или в окрестных местечках, всегда есть несколько заведений, которые называются тавернами, а между тем служат убежищем дезертирам. Так как эти дома известны всем морякам, то подозрение падает в первую очередь на них, и сыщики туда и отправляются. Но содержатели таких таверн принимают все возможные меры, чтобы укрыть виновных. Это настоящая контрабанда, в которой таможенников очень часто обманывают. Борк так был уверен в этом, что, хотя командование подобной экспедицией было не его делом, а кого-нибудь из младших офицеров, он взял эту миссию на себя и отдал необходимые распоряжения, которые были утверждены капитаном.

      Утром созвали пятнадцать проверенных матросов «Трезубца» и в присутствии капитана и лейтенанта устроили нечто вроде совета, на котором, против обыкновения, мнение подчиненных имело более веса, чем мнение командиров. В подобных случаях матросы знают больше офицеров, и, хотя управлять экспедицией должны последние, сообщить нужные сведения могут только первые. В результате было решено, что беглецы, вероятно, скрываются в таверне «Зеленый Эрин», которую содержит один ирландец, по имени Джемми, в деревне Вальсмоут, милях в восьми от берега. Решено было отправить туда экспедицию.

      Потом было предложено, чтобы обеспечить предприятию успех, послать вперед какого-нибудь удальца, который постарается разведать, где скрываются беглецы; они, верно, уже знали, что «Трезубец» готовится выйти в море и что их ищут, и потому, конечно, приняли меры.

      Но сделать это было непросто: матрос потом дорого бы поплатился, а офицера, как бы он ни переодевался, непременно узнали бы. Совет был в большом раздумье, но лейтенанту Борку вдруг пришла мысль поручить это дело мне: я только что появился на корабле, меня никто не знал, и, следовательно, если я хоть наполовину так умен, как говорил славный капитан, то мне будет несложно с успехом исполнить поручение. Вот почему капитан Стенбау спрашивал, найду ли я деревню Вальсмоут, а потом велел мне ожидать приказаний от Борка.

      Часов в пять пришли сказать, что лейтенант ждет меня в своей каюте. Я тотчас пошел к нему, и он, без всяких вступлений объяснив, в чем дело, вынул из сундука матросскую форму и велел надеть ее вместо моего мичманского мундира. Хотя роль, которую определили мне в этой трагикомедии, была очень неприятна, однако я вынужден был повиноваться. Борк говорил со мной как командир, а всем известно, как строга дисциплина на английских кораблях; притом лейтенант, как я уже упоминал, был не тем человеком, который стал бы слушать возражения, даже самые почтительные. Поэтому я снял мундир и, облачившись в широкие шаровары, красную фланелевую рубаху и синий колпак,