Горькая соль войны. Сергей Синякин

сигарету. – Вот победим, только хорошее во сне видеть будем!

      Исход

      Немцы пришли в поселок неожиданно.

      Вдруг стихли выстрелы и во дворе послышался чужой говор. Группа немцев в пыльных сапогах с короткими голенищами, в мышиного цвета форме, с закатанными рукавами пропотевших кителей прошла по двору, внимательно оглядываясь по сторонам и держа автоматы наготове, а потом вышла, аккуратно прикрыв за собой калитку. На улице офицер выстрелил из пистолета, и из развалин домов торопливо выползло несколько красноармейцев без оружия и в новых еще необмятых шинелях. Это они пришли в город недавним пополнением, даже винтовок не успели получить. Немцы не стали их даже обыскивать, выстроили, показали рукой на запад и потрусили неторопливо прочь, взяв направление к Волге.

      Красноармейцы посовещались и пошли в указанном немцами направлении. Больше их Витька не видел.

      Через несколько дней немцы пришли снова и стали всех выгонять из домов. Они что-то говорили по-немецки, показывая рукой на запад: «West! West! Weg!» Семья Быченко пошла со всеми. Внезапно начался обстрел. Витька упал в канаву. Страх не давал поднять голову, и он не знал, что с остальными. Когда наступила тишина, он все-таки поднял голову и с радостью увидел, что все живы.

      Они торопливо спустились в овраг. Мать несла на руках хныкающего Валерку. В овраге был поставлен навес, а под навесом лежали раненые красноармейцы. Их было много, и в воздухе стоял запах крови и йода. Один из них – седой и крупный – все время стонал и просил пить.

      Витька беспомощно оглянулся на мать.

      Вода в Мечетке была мутная и вонючая, она совсем не годилась для питья.

      – Не надо! – сказала мать. – Нельзя ему.

      – Ему уже ничем не поможешь, – сказал дед. Губы его дрожали.

      Потом они шли по степи. Навстречу двигались колонны немцев. Витька подумал, что если немцы выйдут на красноармейцев, то тем будет очень плохо. И еще он подумал, что отец тоже воюет и, может, сейчас тоже лежит под каким-нибудь навесом и просит пить, а ему не дают. От этих мыслей Витьке стало совсем плохо, и он заплакал. Дед взял его за руку и повел за собой. Мать с Валеркой шла чуть впереди. Иногда, поравнявшись с нею, немцы свистели, кричали что-то на своем языке и весело гоготали.

      Идти по буеракам было тяжело.

      Лишь к вечеру они добрались до Городища, где жила бабушка. Валерка хныкал, он хотел есть.

      – Потерпи! – уговаривала его мать. – Скоро придем!

      В Городище было тесно от немцев.

      Бабушка Зина накормила их скудно – немцы все отнимали. В Городище они прожили около месяца, а потом немцы и здесь стали всех выгонять. Жители Городища шли общей колонной, а мимо них тянулись немецкие военные колонны, которые казались бесконечными. Сила у немцев была такая, что дед начинал сомневаться в победе Красной Армии.

      – До Урала гнать будут! – сказал он. – Большую силу немец набрал!

      Колонна шла на Мариновку, потом на Кривую Музгу и дальше – на Морозовскую. И все пешком, пешком, пешком. Теперь уже Витьке казалось, что они будут идти вечность. Есть было нечего,