Волчий Сват. Евгений Кулькин

примолкшая было, заметив, что Клюху заинтересовал разговор за столом. – Начальник коммунального хозяйства.

      – Так! – уточнил Перфишка. – Каким будет второй пункт моего оскорбления?

      – Чем ты еще подпорчен? – уточнил Елизар. – А тем, что от дома отлучен по причине беспробудной пьяни. Мать, небось, иконы на просушку вынесла после твоего мракобесия.

      Перфишка, вскочив, угребся так, что следом за его задницей подпрыгнула и табуретка, на которой сидел.

      – Ага! – с торжествующей издевкой произнес он. – Ты меня, значит, сраным голиком заметаешь в угол? Ничего себе родственничек! Спасибо, что приютил-приветил!

      – Да бросьте вы! – встряла было Серафима.

      – А ты, селедка, дерьмом фаршированная, молчи! – огрызнулся в ее сторону, словно отплюнулся, Перфишка и вновь оборотился к Елизару: – Запомни на всю жизнь, которую у тебя еще мухи и черви не доели: Перфил Макарыч не из тех, на ком можно отоспаться, чтобы тебе «Доброе утро» сказали! – И он торжественно-уничтожающе, словно вел конферанс, произнес: –Мусорных дел мастер!

      Он сбился с фразы, потому, махнув рукой, сказал Кольке:

      – Пошли отседа, Клюха! Тут – в лоб метят, а в зад попадают.

      – Так я что, – потянулся к его грудкáм Елизар, – педераст, да?

      Серафима вспрыгнула на стол промеж них и стала выюливать всем, чем могла, и зачастушила:

      Вы одно усвойте, братцы,

      Если милые бранятся

      Или бьются-режутся:

      Этим они тешутся.

      И точно. Пока Клюха, вскочив по зону своего поводырника, отыскивал шапку, родичи уже сидели в обнимку, и Перфишка складушно вел:

      Мы с тобою – Мордачи,

      На нас письку не дрочи!

      Не допустим вероломства,

      Но оставим без потомства.

      И коль оба глядели на Клюху, то тот понял, что следующим предметом их родственной ярости будет именно он, потому и спросил у спрыгнувшей со стола Серафимы:

      – Где бы мне угнездиться? А то глаза слипаются.

      2

      Первый свой самостоятельный вылаз Клюха сделал в конце недели, которую они вместе с Мордачем провели в наскокных поездках то в одну, то в другую часть города. Перфишку, конечно, интересовали клубы. Вот по ним и шастали они в поисках работы. Но в одних местах все было занято, а в других довольно беспардонно говорили, что Мордач им физиономией не глянулся. И вот после очередной такой наездки Перфишка в одиночку запил.

      Особых планов, (а они у него вообще еще не сложились), Клюха не имел. Просто решил прошвырнуться до центра города, заглянуть, чтобы не дрогнуть на улице, кое в какие магазины и до темноты, дабы не заблудиться, возвернуться домой.

      В трамвае рядом с Клюхой оказался сосед, по возрасту такой же, как и он, парень, только на вид дюже шибанутый южной кровью. Так вот только что усевшись, тот стал тормошить белесую деваху с косой, уложенной вокруг головы, и в очках.

      – Мой кореш, – кивнул он на Клюху и одновременно подмигнул ему, – коллекционирует блондинок.

      – Чего