Между двух огней. Сергей Майдуков

в лигу преферансистов.

      По правде говоря, этим летом он был не вполне готов к серьезной игре. На его банковских картах хранились лишь незначительные суммы, дающие в общей сложности эквивалент тысячи с небольшим долларов. Это означало, что в случае проигрыша он уедет домой не на своей «ауди», а на такси. Хотя и отказаться было невозможно: приглашение было сделано в виде настоятельной просьбы. Позвонил давний партнер и сказал:

      – Выручай, Андрей. Я по неотложному делу в Штаты вылетел. Вернуться никак не успеваю, а мои компаньоны – люди слова, они подстав не прощают. Встреча назначена на девятнадцать ноль-ноль, сегодня. Подведу – вычеркнут меня из своей жизни, а у меня дело на их связях построено. В общем, на тебя вся надежда.

      – Я их знаю?

      – Нет, Андрей. Они не из нашего города. В Темногорск специально нагрянули, чтобы за картами посидеть да с девочками позабавиться. Для жен оба в командировке, так что времени у них в обрез.

      – Вряд ли они с незнакомым человеком играть станут, – усомнился Андрей.

      – Станут, куда денутся, – сказал партнер. – Я тебя по высшему разряду отрекомендую.

      – А у меня сейчас с деньгами не густо.

      – Диктуй номер карты, я сброшу сколько нужно. Потом рассчитаемся.

      После пятиминутных уговоров Андрей сдался. А еще через пять минут пожалел о том, что дал согласие. Потому что следующий звонок поступил от Николая, и тот, не здороваясь, спросил:

      – Знаешь уже?

      – Что? – опешил Андрей.

      Они редко созванивались и почти не общались, хотя Николай жил в сорока минутах езды от города. Однако это не мешало им оставаться друзьями, поскольку их навсегда связали те восемнадцать часов восхождения на Эльбрус и столько же часов спуска. Они вместе стояли на вершине. Такое не забывается.

      – Борька, – коротко произнес Николай.

      Тяжелое предчувствие захлестнуло Андрея.

      – Что с ним? – спросил он.

      – Уже ничего. Совсем ничего. Нет Борьки.

      Известие о смерти не требовало расшифровки. Был человек и не стало. Тон Николая не оставлял места надежде.

      – Когда похороны?

      – Какие похороны, Андрей. Его лавиной накрыло. Он «чайников» от нее уводил, да не успел. С ним еще семеро осталось. В новостях сообщили.

      – Я не смотрю телевизор. Может, ошибка?

      – По телеку фото показали. И он позвонил мне перед выходом. Привет тебе передавал.

      Привет обдал Андрея могильным холодом, точно смерть, резвясь, своим саваном взмахнула.

      – Помянуть бы надо, – сказал Николай. – Приедешь?

      – Не сегодня, Коля, – сказал Андрей.

      – Ну, тогда как получится, – сказал Николай, и отключился.

      Обиделся, наверное. Но поминками человека не вернуть и тоску не заглушить. А тоска была. Прямо к горлу подступала и брала за него, за это самое горло. В таком состоянии нельзя садиться играть. Фортуна не любит печальных и унылых.

      Поколебавшись,