Крапленая обойма. Сергей Зверев

доктор. ПТУРС застыл на полпути к плечу.

      Фомин заморгал, словно просыпаясь. С секунду поколебавшись, положил трубу назад на стол и поднял «Ремингтон». Несмотря ни на что, нужно быть готовым к нападению. Они слишком хитры. Правда, не так, как он. Он-то намного хитрее Их. Уж это ему было известно наверняка.

      – Андрей Викторович! – Голос раздался уже совсем близко.

      Фомин поднялся, пересек гостиную и включил наконец прожектор. А затем вышел на веранду, продолжая держать оружие в руке.

      Доктор стоял на ступеньках крыльца, заслоняясь рукой от яркого света прожектора. Фомин не торопился, даже несмотря на то, что узнал психоаналитика. Подвоха можно было ждать с любой стороны.

      – Я приехал, как и обещал, – крикнул Лаврентьев, продолжая щуриться от яркого света; он увидел Фомина через застекленное окошко двери веранды.

      Тот опустил оружие и занялся замками. Их было три. После того, как Они попытались ворваться к нему через эту дверь, он врезал дополнительно два замка.

      Фомин раскрыл дверь и выглянул на улицу.

      – Вы один? – осведомился он на всякий случай.

      – Один. Конечно, один, – Лаврентьев шагнул к двери.

      Фомин отошел в сторону, пропуская гостя.

      – Я думал, вы уже не приедете, доктор.

      – Я же обещал, что буду у вас.

      – Да, обещали. Но после того, как Они пытались пробраться ко мне через окно, я посчитал, что вы отступили.

      – Когда это произошло?

      Лаврентьев пристально смотрел на своего пациента. Казалось, он хотел проникнуть в самые отдаленные уголки больного сознания Фомина.

      – Только что. Совсем недавно.

      – Вы стреляли? – Лаврентьев скосил взгляд на «Ремингтон».

      – Мне пришлось, доктор. На этот раз пришлось.

      – Вы же обещали не делать этого.

      – Обещал. Но вас не было, – веско возразил Фомин. – Я думал, вы уже не приедете.

      – Надеюсь, вы никому не причинили вреда?

      – Только Им, доктор.

      – Что значит – Им? – Лаврентьев насторожился; его взгляд отчего-то затравленно метнулся в сторону входных дверей.

      – Я слышал вскрик. Или не вскрик. Что-то похожее на это.

      – О боже мой!..

      – Да, доктор. Я крепкий орешек, – гордо выпятил грудь хозяин дома. – Им так просто меня не взять.

      – У вас есть фонарик? – неожиданно спросил Лаврентьев.

      Фомин на некоторое время задумался. Его мозг отказывался столь внезапно менять темы. Наконец он пришел в себя:

      – Зачем он вам?

      – Я хочу посмотреть, что вы натворили.

      – Вы хотите убедиться, что я подстрелил кого-то из Них?

      – Черт побери, нет. Я хочу убедиться, что ничего серьезного не случилось.

      – Как это не случилось, доктор? Меня хотели убить. Вы считаете это несерьезным?

      Вопрос был задан столь непринужденно, что Лаврентьев сразу даже не сообразил, как на него ответить.

      – Давайте сначала посмотрим, – неловко отмахнулся он.

      Но Фомин воспринял это по-другому.

      –