Крапленая обойма. Сергей Зверев

оружия.

      – Я этого и не делал. Достаточно было показать, что я готов выпустить ракету. Ха-ха!.. А знаете, доктор, Они трусливы. Увидев, какое у меня оружие, тут же исчезли.

      – Слава богу... Значит, все обошлось мирно.

      – Но Они вернутся, доктор. Я это чувствую. И мне нужна ваша помощь... Для вас у меня есть «Беретта».

      – Что это?

      – Пятнадцатизарядный пистолет. Итальянский. Вам он подойдет.

      – Нет. Не подойдет. С вашей проблемой мы справимся другим образом.

      Лаврентьев вытер ставший влажным лоб. Ничто теперь не поможет. Фомина нужно срочно определять в психлечебницу. Это следовало уже давно сделать. Однако существовало одно «но»: Фомин был нужен Лаврентьеву. И прежде чем тот окажется в психбольнице, он должен кое-что сделать для психотерапевта. Только Лаврентьеву следует поспешить. В любой момент еще поддающийся его влиянию пациент может полностью выйти из-под контроля, и тогда всему плану крышка. Он и так столько протянул. Но на то были причины. Веские причины. Его жена попала в автомобильную катастрофу совсем некстати, потому как она тоже являлась одним из важных звеньев замысла Лаврентьева.

      – Вы сейчас отправитесь домой, я приеду к вам вечером. Все необходимые бумаги у вас?

      – Уже три недели. Вас очень долго не было, доктор. Очень долго.

      – На это были причины.

      – Они вам угрожали. Я прав, да?

      – Нет. Не правы. Вы согласны и дальше слушаться меня?

      – Да. Согласен, доктор.

      – Тогда отправляйтесь к себе домой. И ничего без меня не предпринимайте.

      Лаврентьев подошел к столу и нажал на кнопку селекторной связи. Алена впорхнула бесшумно. Лучезарная улыбка очень украшала ее.

      – Проводи, Алена, Андрея Викторовича.

      Фомин неторопливо поднялся с кушетки, поправил на себе одежду и заговорщицки подмигнул психоаналитику:

      – Я буду вас ждать, доктор.

      – Как договорились. До вечера.

      Лаврентьев устало опустился в кресло и прикрыл глаза. Дверь закрылась. Он остался один. Некоторое время сидел неподвижно, о чем-то напряженно думая. Затем открыл ящик стола, вытащил связку ключей и поднялся с места. Снял халат и вышел из кабинета.

      В приемной находилась одна Алена.

      – Вы сегодня встречаетесь с Миловидовой, – напомнила она, несколько удивленно скользнув взглядом по задумчивому лицу психоаналитика.

      – Я помню. Пусть она меня подождет.

      Ему необходимо было сейчас отлучиться. Потому что существовала проблема. Проблема с его женой. Что-то стало происходить после того, как она выкарабкалась, можно сказать, с того света. Что-то, чего он не мог понять. И объяснить.

      2

      Когда все началось? Лаврентьев не мог сказать. Он не знал той отправной точки, с которой пошло нечто несуразное. Ее как таковой и не было как будто. Просто в один из моментов он почувствовал – что-то не так. С его женой нечто происходит.

      Он помнил, как она вышла из комы. Не могла говорить, вся голова, включая лицо, была обвязана бинтами. Они тогда просто смотрели друг на друга, и всё. Она – лежа на широкой койке. Он – сидя рядом на табурете.

      Лаврентьев