Наследники Мишки Квакина. Том III. Влад Костромин

в другую деревню переедем, – говорила по вечерам мать, стоя на балконе и гладя птицу, – там лучше будет.

      – Почему лучше?

      – Потому, – вздохнула, – что тут мы лишь семья помощника агронома, а там будем семьей директора, а это две большие разницы. Разбогатеем, – улыбалась мечтательно, а голубка курлыкала в ответ, – Гуля нам богатство принесет. Не зря на Витьку гадила.

      В конце осени позвонил отец и велел паковать вещи.

      – Дождались! – ликовала мать. – Наконец-то! скоро уедем из этой постылой деревни! Ура! – скакала по комнате с Пашкой на руках.

      Утром на балконе застала соседского кота, жрущего Гулю.

      – Гулю съели! – всплеснула руками. – Ты чего спишь, падла? – напустилась на меня.

      – А что я?

      – Ты должен был за хозяйством следить! – тяжелая рука матери сшибла меня с ног.

      Я заплакал.

      – Хнычь теперь, не хнычь – толку нет, – рассматривала истерзанное тельце. – Сгубили Гульку, – горько заплакала. – Вся жизнь теперь наперекосяк пойдет, – всхлипывала. – А ты спал, как тюфяк! Такой же лежень, как и батя твой!

      Отрыдав, положила Гулю в морозилку:

      – Похороним в Горовке, – достала кусочек сосиски. – На, и подмани эту скотину рыжую! Только по тихому, что бы никто не видел.

      Мне было жалко дружелюбного кота, но ослушаться матери я не посмел. Дождался на лестнице и поймал доброго соседского Ваську.

      – Пожалеешь, – прошипела мать, выхватывая у меня из рук Ваську и запихивая в посылочный ящик. – Подушку неси, – велела мне.

      Я принес подушку, она положила ее на ящик.

      – Это чтобы не орал.

      – А с ним ничего не будет?

      – Эта падла подождет… – потерла руки, – еще не вечер. Вот завтра как погрузим вещи, так и разберемся…

      – А что ты хочешь с ним сделать? – подозревая недоброе, спросил я.

      – Узнаешь.

      И я узнал, сквозь слезы глядя из окна отъезжающего грузовика, загруженного нехитрыми пожитками, на раскачиваемое ноябрьским ветром рыжее тельце, которое словно поздний лист свисало с балкона на обрезке бельевой веревки.

      Почки

      – Дети, – сказала учительница, оторвавшись от рассматривания готовящегося зацвести сада за окном, – мы должны помочь Родине…

      – Опять? – не понял я.

      – Да, Костромин, опять. Родине надо помогать постоянно, а не от случая к случаю. Это называется патриотизмом. Итак, дети, стране нужны лекарства, поэтому необходимо собрать березовые почки и сдать их. Вопросы есть?

      Я поднял руку.

      – Да, Костромин?

      – Лекарства, – начал осторожно подбирать слова, – они же это, ну…

      – Ну? – подбодрила Ирина Сергеевна.

      – Денег стоят…

      – И? – нахмурилась.

      – Нам за почки заплатят?

      – Ужас! – всплеснула руками. – Как можно быть таким меркантильным? Люди болеют, а ты на них нажиться хочешь, словно нэпман какой! Тебе не стыдно?

      – А продавать