Наследники Мишки Квакина. Том III. Влад Костромин

Володька куда-то запропастился. Ставить палатку нам пришлось вдвоем. Палатку и я и Вацик видели первый раз в жизни и с треском провалили испытание.

      – Где фашиста носит? – кусал губы Череп, наблюдая, как соперники ловко ставили палатку. – Проиграем из-за него!

      – Да ладно, он то чем виноват?

      – Он же приезжий, вдруг умеет палатку ставить? Может они, немцы, все умеют?

      – Я откуда знаю? – пожал я плечами.

      Не в пример нам, другие участники со шнурами и колышками справлялись лучше.

      – Проиграем! – едва не заплакал Вацик.

      Кожа на его лице натянулась еще сильнее, целиком оправдывая кличку.

      – Не корову проигрываем, успокойся.

      Откуда-то из кустов вынырнул Шеппе с позеленевшим лицом.

      – У вас газеты нет? – страдальчески спросил немец.

      – Нет, – сказал я, а Вацик набросился на Володьку:

      – Где тебя собаки давят?

      – У меня это… живот от вашей кислицы прихватило, ой, – ломанулся обратно в кусты.

      Мы с Черепом изумленно переглянулись.

      – Что русскому хорошо, то немцу смерть, – вспомнил я бабушкину мудрость.

      – Что делать? – спросил Вацик.

      – Я откуда знаю? Вдвоем придется…

      Не пришлось. Пока наступило время «тропы разведчика» многие команды не досчитались участников, по примеру наивного немца наевшихся разной травы. К вечеру «Зарница» была сорвана окончательно, участники разъехались по домам. А нас троих за нечаянную диверсию опять исключили из школы.

      – Так бы мы выиграли, – говорил всем расстроенный Вацик, – но вот не получилось…

      Гусь

      Я спокойно подтягивался в саду на турнике, никого не трогал, когда прибежал запыхавшийся и всклокоченный Пашка.

      – Влад, мы гуся поймали!

      – Какого гуся? – я спрыгнул с перекладины.

      Брат был великим путаником и вполне мог спутать гуся и порося.

      – Большого! – глаза Пашки бешено метались за толстыми стеклами очков с перемотанной синей изолентой оправой. – Матерого!

      Где вы его поймали? – я на всякий случай оглянулся. После истории с черной курицей следовало быть бдительным5.

      – В заборе застрял, падла! – добавил Пашка любимое слово матери. – А мы с Шуриком заметили.

      Расторопный паренек Шурик по кличке Моргуненок был его лучшим другом и верным соратником во всех проказах.

      – И что дальше?

      – Его достать надо…

      – Достаньте.

      – Не можем, он шипит… Вдруг, укусит? Батя говорил, что они кусаются больно.

      – Ясно, веди.

      Гусь, сердито шипя, застрял меж штакетин за кустами ежевики.

      – Капусту вашу хотел сожрать, – радостно сообщил Моргуненок, хлеща птицу прутиком по серым перьям спины.

      Гусь изогнул шею, тревожно рассматривая меня.

      – Паш, неси мешок, – сказал я, прикидывая, как ловчее подступится. Клюв гуся внушал уважение. – И топор захвати.

      – Рубить

5

См. рассказы «Бойлер—2», «Бойлер – 3»