Другой Холмс, или Великий сыщик глазами очевидцев. Начало. Евгений Бочковский

неизменно начинавшийся учтивым вопросом о том, который сейчас час, никогда не давал сбоя, по крайней мере, у женщин, извлекающих скромную пользу из своей общительности в Ист-Энде. Но для гарантии успеха мы придумали два подвига, которые мой друг должен был совершить на глазах у интересующей нас молодой леди. Оба поступка представляли собой решительное спасение жизни мисс Адлер средь бела дня и не оставляли ей шансов избежать зарождения в ней горячей признательности и бурного увлечения фигурой и без того блистательного Холмса.

      Во-первых, с помощью нанятых людей устраивалась безобразная драка с перенесением неудовлетворенных претензий дерущихся в направлении выходящей из кареты леди прямо перед крыльцом ее дома. Выложив перед ногами мисс Адлер груду изувеченных тел обидчиков в качестве подарка, ну, или вступительного взноса, Холмс брал ее на руки и, распахнув дверь пинком ноги, вносил в дом, где завязывалось первое поверхностное знакомство. Чтобы побыстрее углубить его, а также на случай, если первое спасение пройдет не совсем гладко и убедительно, мы приготовили про запас второе проявление героизма. Для этого Холмс, уже находясь в доме, должен был, улучив минуту, в разгар радушного приема открыть окно. Мне же, караулившему этот момент возле дома, следовало бросить в распахнутое окно дымовую шашку, не забыв сначала поджечь ее, и сразу же после этого несколько раз как можно выразительнее выкрикнуть слово «Пожар!». В поднявшейся панике, когда все думали только о собственном благополучии, Холмсу, единственному сохранившему невозмутимость, по тому же маршруту и так же на руках предстояло вынести мисс Адлер обратно на улицу. Круг как бы замыкался, подобно этому сознание девушки окончательно и бесповоротно замыкалось на личности Холмса.

      Но с самого начала наш строго выверенный до мельчайших деталей сценарий ощутил на себе катастрофическое воздействие перемен из-за склонности некоторых участников к импровизации. Такое случается в театре, когда актеры напьются. Как только карета с мисс Адлер подъехала к ее дому, нанятые нами громилы вместо того, чтобы изображать драку, увлеклись правдоподобием и перешли тонкую грань, отделяющую изобразительное искусство от одержимости. В общем, они принялись взаправду бить друг друга прямо кулачищами и прямо по физиономиям. Один из них совершенно забыл, что от легкого соприкосновения с Холмсом должен отлететь далеко на клумбу и переломать там все розы. Вместо этого он переломал нос Холмсу, как впоследствии установил хирург, в четырех местах одним ударом. Мой несчастный друг, истекая кровью, упал навзничь. Головорезы перепугались и предпочли удрать, тем более, что за спектакль им было уплачено заранее. Я пришел в ужас. Но мисс Адлер, добрая душа, не растерялась и распорядилась, чтобы слуги занесли раненого в дом.

      Я остался снаружи, гадая, в сознании ли Холмс, и позволят ли ему его повреждения продолжать участие в запланированном избавлении мисс Адлер от запланированных