Другой Холмс, или Великий сыщик глазами очевидцев. Начало. Евгений Бочковский

Одним словом, пилерами. Наблюдать за Холмсом одно удовольствие. Он артистичен. Его догадки всякий раз поражают своей необычностью, хоть и оказываются порой неверными. Его трюки с переодеванием и провокацией всегда эффектны, а манера производить осмотр и идти по следу захватывающе динамична. Господи, но почему же злой рок так неустанно преследует наше предприятие?!

      Холмс, молодец, все равно полон оптимизма, как и год назад, когда мы познакомились, и он заразил меня своей нескончаемой энергией. Он постоянно верит в успех и нисколько не смущается своим осечкам. Он говорит, что нарочно пытается сделать все ошибки, которые только возможны, и сделал их уже столько, что в ближайшем времени при всем желании просто не найдется вариантов оплошать, и тогда останутся только правильные решения.

      Но иногда и на него ложится тень меланхолии, и тогда наши дни проходят под знаком общего занятия – молчаливого сидения перед камином, бессильным пред холодом застывшей в пустоте безнадежности души.

      А как здорово все начиналось, когда мы с Холмсом сняли эту квартиру! Неужели то время, когда я радостно предвкушал будущую славу этого великого человека и мое скромное ее свидетельство, неужели оно никогда не придет?

      4 июля 1891

      Сегодня произошло невероятное событие. Холмс после утренней прогулки с переодеванием, слежкой и преследованием (без определенной цели, просто, чтобы не терять форму) оживленный вбежал в гостиную и как-то игриво стал посматривать на меня. Будучи застигнутым за завтраком, я настороженно подобрался, потому что давно уже не видел такого выражения на лице своего друга. Наконец-то! Новое дело! Последнее, когда зеленщик потерял свои ключи, было уже более месяца назад. Однако, я не угадал.

      – Ватсон, вы ничего не хотите мне поведать? Признаться, например?

      Он подшучивая называл меня Ватсоном, и я давно уже свыкся с тем, что фамилия Уотсон не устраивает его слишком уж обыденной распространенностью. Я застыл в изумлении, ощущая все неудобство, причиняемое застрявшими в усах крошками жареного хлеба.

      – А вы умеете притворяться, дружище! – продолжал изумлять меня Холмс. – Соглашусь, ваша идея прекрасна, хоть и весьма рискованна. Но в нашем положении ничего кроме риска не остается.

      – Вы о чем, Холмс?! – впервые мне показалось, что он сошел с ума. Я слышал, что с гениями такое случается нередко, и испугался за него.

      – Бросьте делать вид, что ничего не знаете, – настаивал он на своем, склонив голову набок. – Я вас недооценивал, признаю. Но когда вам пришла в голову эта блестящая задумка? И почему вы не предупредили меня о своих планах? Право, я бы только поддержал вас.

      Я продолжал молчать, так как от растерянности не находил нужных слов. В моих планах на ближайшие дни присутствовало лишь посещение парикмахера, но я не думал, что это нуждается в предупреждении, тем