Привет из прошлого. Олег Вайс

вниз, кружась звездою рыжей.

      В аллеях парка, словно сонные ежи,

      каштаны прячутся в колючих летних шубках,

      а ветер в кронах – бесприютный Вечный жид,

      скрывает тайну непрощённого проступка.

      И, вслед за первым оторвавшимся листком,

      тоска накатит вдруг негаданно-нежданно,

      и вот уж слёзы на глазах и в горле ком,

      под стоны в трубах – от контральто до сопрано.

      Прокравшись тихо в закулисье дежавю,

      под шорох листьев, шелестяших под ногами,

      вернусь туда, где весел был и юн,

      и сдам на прочность памяти экзамен.

      В который раз в судьбе осенний листопад,

      кружит мне голову пьянящим разноцветьем,

      а дождь промозглый и сырой осенний ветер,

      меня уносят на много лет назад.

      Вечность

      Снова выпадут три карты,

      шелестя на край стола,

      будут Сартры, Бонапарты,

      свечи, кровь, колокола…

      Ось земная не сотрётся,

      время не метнётся вспять,

      будут встречи у колодца,

      повторится всё опять.

      Лето

      Луговой кузнечик -

      лета менестрель,

      поёт с утра до вечера

      его виолончель.

      Дурманом трав навеяны

      мелодии без слов,

      они в траве рассеяны,

      где прячется любовь.

      Найду её желанную,

      сплету из слов венок,

      чтоб трав согрело пьяное,

      душистое вино.

      Осенней ночью стылою

      сниму венок с гвоздя,

      опохмелюсь унылой я

      мелодией дождя.

      Луна

      Круглолица и бледна,

      под глазами тени,

      бродит по небу луна

      словно привидение.

      Ночи стали холодны,

      тишина отрадою,

      и, как слёзы у луны,

      звёзды в небо падают.

      Карусельные лошадки

      Карусельные лошадки,

      им не надо фуража,

      резво скачут без оглядки:

      «Берегись на виражах».

      Им к сезону красят ноги,

      вместо новеньких подков,

      нет у них другой дороги,

      нет любимых седоков.

      И не ржут и не мигают,

      лишь колёсики шипят,

      целый день они катают

      на своей спине ребят.

      А ведь хочется сорваться,

      чтоб из шага, прям в галоп.

      после, в речке искупаться,

      да мешает кнопка «Стоп».

      Весна

      Целует солнце нос и щёки,

      а ветер кружит сарафан,

      и флер, таинственный и лёгкий,

      влечёт в беспечный нас роман.

      Он, как весенний сон наивен,

      пьянит, как свежее вино,

      его наутро смоет ливень,

      а ветер унесёт в окно,

      оставив в памяти веснушки,

      дух свежескошенной травы,

      и шелест плачущей листвы,

      да рыжий волос на подушке.

      Вечеря

      Кому-то даст Господь ума,

      кому-то красоты,

      писатель сядет за роман,

      дьячок