Привет из прошлого. Олег Вайс

свой отрабатывать хлеб,

      оставаясь в душе флибустьером,

      на широких просторах суд'еб.

      Прошепчи мне про дальние дали,

      где тепло от сверкающих звёзд,

      чтоб нашли мы, что долго искали:

      млечный путь среди белых берёз.

      Мне ключи от волшебного слова

      подари, дай прочувствовать вкус,

      чтоб рождались из звука простого,

      не слова, а мелодия чувств.

      Евангелие от фонаря

      Круж‘ат снежинки мотыльками,

      купаясь в свете фонаря,

      внизу их ждёт холодный камень:

      последний таинства обряд.

      Кружась меж небом и землёю,

      за миг познав и рай и ад,

      от следом падающих скроют,

      что нет для них пути назад.

      Весна придёт на смену стужам,

      храня, как память их любви,

      под фонарём большую лужу,

      чтоб в ней плескались воробьи.

      Вначале было слово

      В начале было слово и в конце,

      а между ними время пролетело,

      виски припорошило цветом белым,

      морщины разбросало на лице.

      Подкралась старость тихо, невзначай,

      между словами здравствуй и прощай.

      Трава-мурава

      Когда упадёшь ты в траву-мураву,

      и отыщешь с ней общий язык,

      увидишь иначе небес синеву,

      и взгляд на тебя стрекозы.

      О многом расскажет трава-мурава,

      про то, что давно позабыл,

      напомнит из детства такие слова:

      всё встанет внутри на дыбы.

      Закроешь глаза и почувствуешь сам,

      вдруг привкус рассветной зари,

      и, если ты думаешь, это роса:

      это слёзы рассвет обронил.

      Жёсткий вагон

      Вагончики качаются,

      колёсики: тук-тук.

      Всё в жизни возвращается

      на свой начальный круг.

      Звон ложек, подстаканников,

      мельканье фонарей,

      как милостыню странники,

      ждём у своих дверей.

      Салон-вагоны з'аняты,

      лишь в жёстком есть места,

      там приютили странники

      на краюшке Христа.

      Летит состав, качается,

      как в парке карусель,

      и долго не кончается

      из прошлого туннель.

      Старый дом

      Старый дом идёт под снос.

      Опустевшие квартиры,

      как столешня после пира,

      словно преданый Христос.

      Он устал, и всем простил,

      и давно готов уж к сносу,

      хоть и держит ряд стропил,

      крышу старую, как посох.

      Жаль бездомных воробьёв,

      да сверчка за стылой печкой,

      их впредь никто не позовёт,

      на заветное крылечко.

      И не всхлипнет под ногами,

      скрип рассохшихся дос'ок,

      и всё то, что было с нами,

      как вода уйдёт в песок.

      Дом снесли, на пустыре,

      бродят серые вороны,

      грай звучит их похоронный,

      словно памяти обет.

      Слёзы счастья у соседа:

      всё не вечно под луной,

      а