Похищение Энни Торн. С. Дж. Тюдор

учитель английского. Но ты можешь называть меня «сэр».

      Члены банды зашептались. Главарь дрогнул, но едва заметно. Он улыбнулся, считая, видимо, что его улыбка очаровательна. У меня же это вызвало к нему лишь еще большее отвращение.

      – Мы всего лишь веселились, сэр. Это была просто шутка.

      – Правда? – Я взглянул на тощего. – Вы действительно шутили?

      Он покосился на главаря и едва заметно кивнул:

      – Да, шутили.

      Я с неохотой отпустил запястье главаря и отдал тощему его телефон.

      – На твоем месте, Маркус, завтра я оставил бы его дома.

      Он снова кивнул, чувствуя себя вдвое хуже. Я повернулся к главарю:

      – Имя?

      – Джереми Хёрст.

      Хёрст. У меня слегка дернулся глаз. Ну конечно же! Нужно было догадаться. Меня сбили с толку темные волосы, но семейное сходство было очевидным. В том числе и передавшийся по наследству жестокий блеск в голубых глазах.

      – Это все, сэр?

      Ударение на слове «сэр». Сарказм. Он хочет меня спровоцировать. Но это было бы слишком просто. Другие дни, напомнил я себе. Другие дни.

      – Пока да. – Я повернулся к остальным. – Все живо отсюда. Но если в будущем я увижу, что кто-нибудь из вас хотя бы бросит на землю жвачку, вам от меня избавиться будет сложнее, чем от тяжелой формы хламидиоза.

      Двое из них едва смогли сдержать улыбки. Я указал головой на ворота школы, и они побрели в ее сторону. Хёрст какое-то время упрямился, однако вскоре и он вразвалочку пошел за ними. Маркус медлил в нерешительности.

      – Ты тоже, – сказал я ему.

      Он по-прежнему не двигался.

      – Что?

      – Не нужно было этого делать.

      – Ты предпочел бы, чтобы я позволил ему разбить твой новый телефон?

      Маркус устало покачал головой и отвернулся.

      – Вот увидите.

      5

      Мне не пришлось ждать слишком долго.

      Был обеденный перерыв. Я сидел за своим рабочим столом, делая пометки относительно уроков и поздравляя себя с тем, что никто в классах, в которых я вел уроки, не умер от скуки и что я не выбросил никого из учеников в окно или не выбросился из него сам.

      Как верно заметил Гарри, я не работал учителем уже довольно давно. Не могу не признать, что я чувствовал себя немного заржавевшим. Однако затем я вспомнил слова одного из своих старых коллег: «Работа учителя – это как езда на велосипеде. Навыки остаются с тобой навсегда. И если ты качнешься и почувствуешь, что вот-вот упадешь, – помни, что три десятка детишек только и ждут этого, чтобы посмеяться над тобой и стащить велосипед. Поэтому продолжай крутить педали, даже если не имеешь представления, куда едешь».

      Я продолжал крутить педали. К полудню я уже едва не раздувался от самодовольства, гордясь своими успехами.

      Разумеется, до бесконечности так продолжаться не могло.

      В дверь класса постучали, и внутрь заглянула голова Гарри:

      – А, мистер Торн! Рад, что вы здесь. Все в порядке?

      – Ну, на моих уроках никто не заснул, так что, полагаю, да.

      Он кивнул:

      – Хорошо.