Он тебя недостоин. Таня Винк

настоящего мужчину, – сказал папа, и Наташа посмотрела на Лешку, будто увидела его впервые.

      До этого она видела в нем этакого баловня судьбы – красавчика на дорогой машине, не умеющего ничего, кроме как сидеть на чужой шее и сползать с нее исключительно ради развлечений. По правде говоря, Леша на шее отца не сидел, он работал в управляющей компании, но Наташа не верила, что он занят чем-то толковым, и за глаза придумала ему кличку «пустышка».

      И вот «пустышка» говорит такие слова… И оказывается, не сидит он на шее папы, а работает в поте лица. Наташа опустила ресницы и вздрогнула – краем глаза она поймала взгляд парня, и этот взгляд заставил ее сердечко екнуть. В следующее мгновение она почувствовала, как лицо залила краска, хотела встать и уйти, но не смогла. Да и как уйти, если папа уже повернулся к ней и говорит, что она два дня как дипломированный юрист и может помочь Леше с оформлением лицензий, договоров, ну и всего остального.

      – Наташа, я буду очень благодарен тебе… – начал Леша, и с каждым словом румянец на его щеках становился все ярче.

      – Благодарность на хлеб не намажешь, – перебил его дядя Коля, – ты скажи, сколько девочке платить будешь. Она пять лет грызла чертовщину, в которой я до сих пор ничего не смыслю. Да и ты тоже.

      Леша покраснел окончательно, платье Наташи прилипло к спине, хотя в гостиной работал кондиционер, и тут папа разрядил обстановку:

      – Коля, это не наше с тобой дело… Молодые сами разберутся.

      При слове «молодые» Наташа и Леша посмотрели друг на друга широко открытыми глазами и плотину, из последних сил сдерживаемую, прорвало…

      Наташа улыбнулась нахлынувшим воспоминаниям и посмотрела в иллюминатор – увы, ничего, кроме белых облаков. На большом экране в центре салона тоже облака – время от времени пассажирам показывали то, что можно увидеть из кабины пилота. Лешка дремал, откинувшись на спинку кресла. Волна нежности накрыла Наташку, и она поцеловала его в щеку. Он распахнул глаза, улыбнулся, и время остановилось – так было всегда, стоило им посмотреть друг на друга. Он взял ее руку в свою, и мир исчез – так было всегда, стоило им коснуться друг друга.

      – Я люблю тебя, – прошептал он, поворачиваясь к ней.

      Мимо прошмыгнула стюардесса.

      – Я люблю тебя, – прошептала она, зажмурилась и тихонько застонала. – Лешка… не смотри на меня так… я… я сойду с ума…

      До Лешки она не любила. Влюблялась – это да, несколько раз и ненадолго, до того момента, пока становилось неинтересно, или до первой ссоры. А с Лешкой всегда интересно, потому что в нем до сих пор живет маленький мальчик с тысячей «почему» и «зачем». И еще он не стесняется говорить о том, что чувствует, – это редкое качество для мужчины.

      – Поехали сегодня ко мне, – сказал он таким тоном, что у Наташи в животе запорхали бабочки. – Я не могу без тебя ни минуты. Ты мое счастье… Оставайся у меня… Навсегда.

      Что она могла сказать?

      – Я… Я не знаю… Я соскучилась по папе… Он места себе не находит, я по голосу слышу…

      Конечно,