Возвращение «Летучего голландца». Михаил Шторм

однажды довелось совершить переход по африканской пустыне, и он напомнил об этом. Алекс покачал головой, невесело усмехаясь:

      – Это не одно и то же, мой друг. Долина Смерти находится на километровой высоте. Это делает ее особенной. Это не Сахара. Это нечто особенное.

      – Но ты бывал в Долине раньше, верно? – спросил Быков.

      – Да, – не стал скрывать Алекс. – Мне было двадцать тогда. На второй день я испугался и повернул обратно. Чудом выбрался. Нашел брошенный «Виллис» с канистрой воды. Это был почти кипяток, и железо обжигало губы, но я все равно пил. До сих пор помню вкус той воды.

      – И поэтому решил вернуться? Чтобы доказать себе…

      – Нет, – перебил Алекс. – Мне нет необходимости доказывать что-либо себе или кому-нибудь другому. Но все начатое должно быть закончено. Назови это кармой, назови судьбой или дхармой, все равно. Каждое дело требует завершения. Не в этой жизни, так в следующей. Так что лучше не откладывать на потом.

      – Интересная у тебя философия, – отметил Быков.

      – Я не философ, а практик, Дима. И очень скоро ты убедишься в этом.

      В этом Алекс не обманул. Не доехав пятнадцати километров до входа в Долину Смерти, они разбили лагерь и приступили к тренировкам. С началом полуденного зноя товарищи выходили на открытое пространство и проводили там сначала час, потом два и так далее, доведя время адаптации до шестичасового периода на солнцепеке. Потом, вернувшись в спасительную тень лагеря и залившись водой по самые ноздри, Быков не переставал удивляться тому, что снова выдержал, не растаял и не расплавился на солнце.

      Лишние килограммы ушли как по волшебству. Друзья загорели и высохли, сделавшись похожими на бедуинов. Оба отпустили бороды и позабыли о существовании расчесок. Зеркала у них не было, но Быков знал, что наконец привел себя в ту физическую форму, которую было не стыдно иметь мужчине его сложения и возраста.

      Когда настал первый день похода, он был уверен, что с честью выдержит испытание. Фотоаппарат был взят только один, чтобы не тащить лишний груз. Вещей и без того хватало. Ведь путешественникам предстояло противостоять не только несусветной жаре, но и холоду, ожидавшему их по ночам среди камней и скал.

      Рейнджеры уехали вперед, пожелав друзьям удачи.

      – Будет плохо, звоните, – сказали они, забираясь в свой вездеход, оснащенный сверхмощными кондиционерами, крейсерской навигационной системой и сверхпроходимостью танка.

      – Нет, – возразил Алекс, вручая им мобильники. – Эксперимент будет чистым.

      – Тогда просто зовите мамочек, – хмыкнули американцы. – При условии, что у них есть вертолеты.

      Ничего не придумав в качестве ответной шутки, товарищи подождали, пока осядет пыль за кормой джипа, и двинулись вперед. После полуторачасового перехода они очутились у входа в каньон. Во рту у Быкова будто костер развели, а ноги отяжелели так, будто жаронепроницаемые кроссовки были отлиты из свинца. Около часа они брели между отвесными каменными стенами, все выше уходящими к небу.