Возвращение «Летучего голландца». Михаил Шторм

решил, что не будет больше дуться на спутника. Но разговаривать не хотелось. Они шли молча, лишь изредка указывая на какое-нибудь необычное явление: причудливое переплетение трещин на каменной стене, необычно окрашенный утес или ящерицу, пробежавшую с поднятым хвостом, чтобы не обжечь его о раскаленный песок.

      – Ноги горят, сил нет, – пожаловался Быков под вечер.

      – Сколько ты носков надел? – спросил Алекс.

      – Две пары.

      – А я говорил сколько?

      – Ну, четыре.

      – Ну так и не жалуйся.

      Пройдя несколько шагов Алекс велел Быкову сесть и разуться в тени позолоченной закатом скалы.

      – Это могло плохо закончиться, – бесстрастно сказал он, поливая красные, словно вареные, ступни товарища остатками воды из баклажки. – Мы чуть не погибли из-за твоей неисполнительности, Дима. Еще немного, и твои ступни покрылись бы ожогами. Это верная смерть. Еще и рейнджерам пришлось бы за нас отвечать.

      – Почему за «нас»? – не понял Быков. – У тебя-то с ногами все в порядке.

      Алекс поднял на него взгляд:

      – Ты думаешь, я бросил бы тебя?

      – Нет, но…

      Быков смешался.

      – Нет, – кивнул Алекс. – А это значит, что я взвалил бы тебя на закорки и нес, сколько хватит сил. И далеко бы мы так ушли?

      – Извини, Саша. Теперь буду умнее.

      – Отлично. Ошибки не страшны и даже полезны, когда из них делаются правильные выводы. Я, кстати, тоже сделал ошибку.

      «Сейчас скажет, что напрасно взял меня в поход», – подумал Быков.

      – Какую? – спросил он.

      – Не предупредил, чтобы ты старался не наступать на белые пятна, Дима. Это соль. Здесь она такая едкая, что самую прочную подошву разъедает моментально. Эти испарения и обожгли тебе пятки.

      – Ничего, терпимо. – Тут Быков спохватился. – Постой, постой! Ты же всю свою воду на меня израсходовал. А у меня глотка три осталось, не больше.

      – Поделимся, – подмигнул Алекс. – Осталось километра полтора. Дойдем.

      Они дошли и долго пили, восстанавливая баланс. На ночь Быков смазал пятки кремом, а утром натянул на ноги четыре пары носков. И все же третий переход дался ему еще тяжелее, чем предыдущий. Он плохо помнил, как забрался на скалистый холм, где их ждал вожделенный водопой. Лишь утолив жажду, Быков по достоинству оценил красоту скал, пламенеющих вместе с садящимся солнцем.

      – Погляди туда, – предложил Алекс. – Это пересохшее соляное озеро, видишь? Говорят, что положение камней на нем постоянно меняется. Если запомнить, как они лежат вечером, то утром увидишь совсем другую картину.

      Быков не поверил и сфотографировал пейзаж. Утром его ожидал сюрприз. Все камни оказались на других местах, иногда за метр или два от прежнего расположения.

      – Каким образом они передвинулись? – не поверил глазам Быков. – Может, это ветер их перекатывает?

      – Ты ощущал ночью ветер? – спросил Алекс.

      – Ночью я спал без задних ног.

      – И не заметил урагана, способного