Возвращение «Летучего голландца». Михаил Шторм

нарастал общий крик растерянности и страха. Схватившийся за стол Быков заскользил вместе с этим самым столом в сторону окна. «Вот так перчик!» – пронеслось в его мозгу.

      Мысль была нелепой и уморительной в своей абсурдности, но Быкову было не до смеха. Он уже понял, что в Мехико началось землетрясение, и, находясь на высоте двухсот метров, ему суждено узнать об этом явлении гораздо больше, чем того хотелось бы.

      Испытание на прочность

      К счастью посетителей «Беллини», оконные панели были изготовлены из сверхпрочного стекла, с честью выдержавшего удары столов и прочих предметов мебели. Однако главная опасность заключалась не в риске вывалиться наружу. Крен пола свидетельствовал о наклоне всей вращающейся конструкции ресторана. Оказалось достаточно нескольких толчков, чтобы башня потеряла равновесие. Что-то там внутри лопнуло, что-то треснуло или вышло из пазов. В результате Быков доехал вместе со столом до окна, где они ткнулись в раму.

      Жжение от перца во рту пропало, сменившись совершенно новыми ощущениями. Поднявшись на ноги, Быков услышал, как за его спиной падают стулья и бьется посуда. Первым инстинктивным желанием было убраться от стеклянной стены как можно скорее и дальше, но на глаза Быкову попались мальчики, барахтающиеся среди нагромождения столов и стульев. Черненького прижало к окну, а беленький истошно визжал рядом то ли от страха, то ли от боли.

      – Сейчас! – крикнул Быков, решительно направляясь к ним. – Потерпите!

      Зал походил на космическую станцию, потерпевшую крушение.

      Повсюду вопили, стонали и звали на помощь люди, только что мирно обедавшие и болтавшие о всяких пустяках. Матери мальчиков еще не вполне опомнились и были способны лишь на то, чтобы пронзительно верещать. Получалось громко, но бестолково.

      Подбираясь к плачущему мальчику, Быков с некоторым удивлением заметил рядом с собой того самого мужчину, который был способен поедать хабанеро с невозмутимым видом истукана с острова Пасхи.

      – Как тебя зовут? – спросил он у мальчонки. – Лео? Отлично, Лео. Я Алекс. Ты только не дергайся, чтобы…

      Если Алекс и намеревался дать малышу какой-то ценный совет, то не успел. Ресторан снова тряхнуло – гораздо сильнее, чем во время всех предыдущих толчков вместе взятых. Раздался страшный грохот. Умудрившись испытать ужас и одновременно полнейшее равнодушие, Быков увидел, как людей швыряет на окна. Было такое впечатление, будто, разогнавшись, они прыгают туда специально.

      В одном месте стекло лопнуло от удара блестящего шкафа из нержавеющей стали. Как нарочно, за ним последовал официант, не догадавшийся бросить свой бесполезный поднос. Издав нечто вроде боевого клича, он врезался в окно и вывалился в него в окружении стеклянных обломков. Мать смуглого мальчика, через которую он перепрыгнул, пыталась ползти на четвереньках, но пол был накренен так сильно, что передвигаться по нему было затруднительно даже для таких решительных и сильных мужчин,