Песнь Гнева. Дарья Кадышева

не переняли у ардейнардцев. Хотя все, что касалось обычаев во время обедов и светских приемов в Лутарии, было следствием огромного влияния ардейнардской культуры.

      Вдруг в закрытую дверь кто-то постучал. Твердолик запахнулся обратно в камзол, подошел к двери и отворил ее. Перед ним стояла Есения с растрепанными волосами и искусанными в кровь губами.

      – Есения, – удивился Твердолик.

      Он не ожидал ее увидеть в своих покоях. С давних пор они с княгиней спали отдельно друг от друга, ибо князь ценил свое редкое одиночество и предпочитал спать один. Он не понимал, что заставило его супругу прийти в столь поздний час.

      – Я слышала, давеча вы просили совета у своих бояр, – сказала она. – Вы позволите мне войти?

      – Прошу.

      Твердолик, хоть и с большой неохотой, отошел, пропуская княгиню в покои.

      Есения вошла и бросила долгий взгляд на еще заправленную постель. Она обернулась к князю.

      – К чему вы пришли? Есть какие-либо новости?

      – Да, но об этом я скажу завтра. На Совете.

      – Вы не можете поделиться содержанием собрания со своей супругой? – Есения скрестила на груди руки, и длинные рукава ее бледно-голубого платья соединились.

      – Будет лучше, если я расскажу все завтра. Со всеми подробностями.

      – А, – княгиня прошла вглубь комнаты, демонстративно отвернувшись от князя. – Белян сказал, что вы отправили письмо герцогу в Вайленбург. Что было в письме?

      – И об этом я скажу завтра. Вам и остальным членам Совета.

      – Я член этого Совета, как вы подметили, – произнесла Есения с прохладцей в голосе. – Поэтому я хочу знать, что происходит.

      – Я думаю, вы и ваше любопытство сможете потерпеть до утра.

      Княгиня развернулась. Лицо ее покрылось красноватыми пятнами, а грудь высоко вздымалась при каждом вдохе.

      – Любопытство? – зашипела она, и к холоду в голосе добавился яд. – А как же ваше любопытство?

      – Простите?

      – Ваше любопытство, из-за которого вы залезли под юбку Мивсаэль. Оно ведь не терпит, не ждет.

      – Есения, что ты несешь?!

      Слова княгини вмиг разозлили Твердолика.

      – При дворе ходят слухи. О вашей фаворитке, – Есения приблизилась к князю. – О том, что вы состоите с ней в связи, игнорируя существование вашей законной супруги. Княгини!

      Он напрягся, и она это почувствовала.

      – Все замечают, какими взглядами вы перекидываетесь, а стража видит, как вы обнимаете ее в темных коридорах, как приглашаете в покои посреди ночи… Не только советница, но и эльфийка. Вы пали так низко…

      – Тот, кто распускает эти слухи, лишится своего языка прежде, чем успеет опомниться.

      – Ты угрожаешь княгине?! – не выдержала Есения.

      – А ты бранишь своего князя за то, чего не понимаешь?!

      – Не зовется князем тот, кто делит ложе с беспородной остроухой волочайкой, имея при себе все еще живую