Гори, гори ясно. Константин Юрьевич Бояндин

музей самого Шилова. Где и лежат сейчас все немногие сохранившиеся личные вещи философа.

      В особняке, возможно, искать нечего. Вначале я вместо «возможно» сказал «очевидно», но после короткой, но жаркой полемики с Марией признал, что ничего очевидного нет. Шилов любил розыгрыши. От Самарского я привёз фотографии пяти переписанных страниц «Основ» – всё, что осталось от труда. Ну и диктофон, где лежало всё остальное.

      Итак, где искать «Основы»? И, главное – когда? Я припомнил, что оба, Ульянов и Толстой, предлагали административные ресурсы. Может, пора ими воспользоваться?

      И мы сели думать, как лучше всего воспользоваться упомянутыми ресурсами.

* * *

      Граф Толстой внимательно выслушал все пришедшие к нам в голову идеи. Собственно, Самарский сказал практически прямым текстом: «Идите в народ. Езжайте по деревням. Ещё сохранились те, кто был при Шилове, ещё живы люди, или их потомки, которые видели его лично. Там и узнавайте. Если что и можно узнать, только там».

      – Мы с супругой провели исследование, – заключил я. – Вот деревни. Нам хотелось бы объехать их все, расспросить людей. Я думаю, будет лучше, если с нами не будет никого из представителей власти.

      Граф покивал, и я заметил азарт в его глазах.

      – Замечательная идея, господин Ерёмин! А ведь верно, когда нам нужна помощь, когда что-то следует восстановить или исцелить, куда мы идём? В народ! Оттуда все наши силы, там источник нашей стойкости. А культура, за которую мы с вами радеем, она откуда? Всё от народа и для него. Я всё понял. Сейчас, если не возражаете подождать…

      В дверь коротко постучали.

      – Как всегда вовремя, – просиял граф. – Господин губернатор, позвольте вам представить. Супруги Ерёмины. Те самые, усилиями которых возрождается литературная ассамблея в Новосибирске.

      – Очень приятно! – рукопожатие губернатора было стальным, а взгляд – твёрдым. Я знал, что это один из немногих высокопоставленных чиновников, который не на словах помогал грядущему конвенту.

      Одно меня поразило, но поразило, похоже, это только меня. Как и многие другие открытия за прошедшие дни с момента первого разговора с графом.

      Губернатора звали Петром Аркадьевичем Столыпиным.

* * *

      – Не буду кривить душой, – губернатор быстро ознакомился со всеми бумагами, которые не так давно я подал графу на резолюцию. – Господин Бронштейн, заместитель министра культуры, каждый день радует меня своими звонками. Он требует, чтобы мы именно министерству поручили проведение конвента. По его словам, – губернатор смотрел мне в лицо, и я старался не выказывать никаких чувств, – мы не можем позволить передать судьбу конвента в руки дилетантов. Скажите откровенно, господа Ерёмины, – и Мария выдержала его взгляд не моргнув и глазом. – Справитесь? Короткий ответ, пожалуйста.

      – Справимся, – слаженным хором ответили мы, словно репетировали.

      Губернатор кивнул.

      – Мы поможем