Серебряный узор на черном бархате. Сергей Морозов

Огромная тварь в костяной маске и страшном, из разорванных в клочья и переплетённых между собой человеческих шкур, плаще идёт за ней, чтобы завершить работу. Волки снова оживились, замахали хвостами и направили свои горящие глаза, встречая повозку.

      – Нет, нет, нет, – запричитала Эва в голос. – Только не ты, нет.

      Но тварь думала иначе. Через щель Эва увидела, как остановилась повозка. Услышала знакомое сопение сквозь маску. Звук приближающихся шагов. Она затаилась, рассматривая босые ноги, с обгрызенными пальцами, уверенно стоявшие на промёрзшей и занесённой снегом земле. Тварь не шевелилась и затихла, и Эва не заметила волков. Наверное, они тоже не жалуют это существо, и убежали в лес, в своё логово.

      Эва услышала скрип, и на нее посыпался снег – тварь поднимала повозку, с намерением добраться до нее. Страх вернулся и, несмотря на затёкшие конечности, она поползла в сторону, не сводя глаз с отвратительного урода, сопящего и перемалывающего дерево, словно тонкие прутики. Отбросив останки повозки, будто рухлядь, он пошёл на нее, не торопясь и не дёргаясь. Эва попыталась встать на ноги, они тут же подкосились, пронзив уколами икры.

      – Ну же, – заводила себя Эва, – Вставай, дура бесполезная

      Она поднялась на ноги и пошла, прихрамывая и постепенно набирая скорость. Она боялась повернуться спиной и шла назад, не сводя глаз с чудовища. Тот все так же шёл на нее, только теперь не сопел, а, скорее ухмылялся; из-под маски доносился тихий рычащий смех. Эва отступила еще пару шагов и упала, споткнувшись о сваленную груду хлама. На этот раз она попалась. Тварь схватила её за ногу и потащила, чтобы погрузить в свою колесницу. Эва повисла вниз головой, цепляясь одной рукой за обломки и ветки. В другой она все так же крепко сжимала кинжал. Вспомнив о нем, она завопила и, собрав силы, попыталась согнуться и полоснуть чудовище по руке. Она не дотянулась и предприняла еще одну тщетную попытку. Силы оставили её и, задыхаясь она закричала так сильно, насколько хватило воздуха в лёгких.

      Никто не услышал и, разумеется, не прибежал сломя голову на помощь. Тварь, удовлетворённо ворча, дотащила её до повозки. Бросив её, он снял, висящий на крюках, торчащих из борта, огромный топор, расписанный запёкшейся кровью. Эва перевернулась на живот и поползла прочь. Но тварь была непреклонна. Схватив Эву за шиворот, он бросил её на железный крест, пристёгнутый цепями сзади. Заботливо сопя, он разместил её руки и ноги, чтобы удобнее было разделить на части для погрузки. Эва уже ничего не чувствовала. Она посмотрела на палача, который, наклонив голову, проверил, все ли правильно сделал. Погрузившись в процесс, он не услышал и не увидел того, что увидела Эва. Позади твари мелькнула тёмная фигура. Обессиленная, она заметила блеск стали, сверкнувший в темноте.

      – Сиан, – прошептала она.

      Фигура безмолвно взмахнула двуручным мечом, рубанув по икрам. Удар был настолько могучий, что тварь, зарычав, как раненый зверь, опустилась