Bella Германия. Даниэль Шпек

Я плохо разбиралась в автомобилях, но чутье на хорошие вещи у меня имелось. А каждая мелочь в этом салоне была высочайшей пробы. Приборная панель – настоящее произведение искусства в стиле шестидесятых, с хромированными переключателями, тумблерами и основой из благородного дерева. Aqua, Olio, Benzina[33] – неброские подписи под шкалами. Винсент сел рядом и надел перчатки.

      – Это «ИЗО-ривольта», – объяснил он. – Той же компании, что и «изетта». Названа в честь графа. – Он показал на логотип в центре большого рулевого колеса: серебряный грифон на черном бакелите: – Фамильный герб.

      – Ни разу такого не видела, – призналась я.

      – Их было выпущено семьсот девяносто два экземпляра. Сохранились единицы.

      Он повернул ключ. Мотор глухо заурчал.

      – Она сидела там, где ты сейчас. – Взгляд Винсента снова был непроницаем. – Я никогда не смогу продать эту машину.

      Мы тронулись с места.

      – Твой отец тоже водил ее, – как бы между прочим заметил он и вздохнул.

      – Именно эту? – спросила я. – Или такой же модели?

      – Именно эту. И твоя мать сидела там, где ты.

      Он кивнул в мою сторону. Я оказалась не готова к такому повороту. Одно дело – слушать историю, другое – сидеть на том самом месте, где когда-то сидела твоя мать, трогать вещи, которых касались руки твоих родителей. Почему она никогда не рассказывала мне об этом?

      – Когда это было? – спросила я.

      – Где ты живешь? – последовало вместо ответа.

      Я попросила остановить на углу, достаточно далеко от ателье, чтобы никто из коллег не смог меня заметить. Открыла дверцу. Теперь – исчезнуть, и как можно скорее. Прощанья я бы точно не вынесла.

      Винсент не хотел отпускать меня. Похоже, он все еще видел во мне свою Джульетту.

      – Юлия… – Он запнулся.

      – Я обязательно объявлюсь, и ты расскажешь мне, чем все кончилось.

      Вместо ответа он открыл бардачок и вытащил конверт:

      – У меня к тебе просьба…

      Я повертела конверт в руках, он был запечатан. Вместо адреса стояло одно-единственное слово, выведенное от руки красивым, каллиграфическим почерком: «Винченцо». Прочитав это имя, я тут же захотела положить конверт на место, он жег мне руки, словно был пропитан ядом. Винсент заметил мое замешательство.

      – Винченцо должен прочитать это. Речь там о Джульетте, – почти шепотом пояснил он.

      – Но… откуда мне знать, жив ли этот Винченцо вообще?

      Винсент не собирался принимать у меня конверт.

      – Я знаю это от Джованни, брата Джульетты. У него магазин деликатесов на Центральном рынке.

      – Здесь, в Мюнхене? – Я не поверила своим ушам. – Брат-близнец Джульетты?

      – Да. Я навестил его. Джованни сказал, что Винченцо живет в Италии, но адреса не дал.

      – Почему?

      – В их семье я персона нон грата.

      Это после стольких-то лет… Я ничего не понимала.

      – Твой отец ненавидит меня.

      – То есть он знает, что ты его отец?

      Винсент кивнул. Он явно что-то недоговаривал.

      – Там, –

33

Вода, масло, бензин (ит.).