Bella Германия. Даниэль Шпек

ничего не поделаешь». Винсенту вдруг показалось, что в глазах Джованни мелькнуло сочувствие, но в следующий момент словно закрылась дверь и взгляд итальянца снова сделался беззаботно-непроницаемым.

      Винсент не слышал его шуток. Из размышлений его вырвал подъехавший трамвай.

      В ярко освещенном вагоне почти все скамьи были пусты, только в самом конце сидел кондуктор. Винсент протянул ему пару мятых лир. Трамвай тронулся, Винсент смотрел в заднее окно, за которым в мокрых сумерках исчезал мир Джульетты.

      Джованни пошел домой. На воде канала дрожали желтые огни фонарей. В одном из окон второго этажа мелькнула и скрылась женская фигура. Джульетта? Этого Винсент так и не узнал. Равно как и того, что всю ту ночь она проплакала в подушку.

      Глава 12

      Успех «изетты» в Германии превзошел все ожидания. Эмигрантка из Италии стала символом немецкого экономического чуда. Каждая семья получила шанс обзавестись собственным автомобилем. Дети полюбили «букашку» за забавный внешний вид, матери семейств – за практичность, отцы – за экономичность. Так или иначе, «изетта» вытащила «БМВ» из кризиса.

      И когда первые немецкие семьи перевалили через Альпы на новых мини-автомобилях, Винсент получил повышение. Ему выделили отдельный кабинет в отделе развития производства и секретаршу – рослую блондинку из Гамбурга, миловидную и незамужнюю. Винсент не оценил ее прелестей. Вечерами, один в пустой квартире, он отрешенно смотрел на голые деревья за окном. А утром с головой погружался в работу, чтобы забыться.

      Шестьдесят лет – целая жизнь, но Винсент помнил все до мельчайших подробностей. Время будто обнажало в тех давних событиях все новые и новые детали.

      – И откуда ты узнал, что это был твой ребенок?

      Мы уже были на «ты». История Винсента стала моей. Меня знобило. Яркое весеннее солнце померкло и скрылось за голыми деревьями на берегу Изара. В домах загорались окна, официанты разворачивали шатры для тепла. В апреле весна еще не столь сильна, чтобы разогнать зимний холод.

      Винсент долго задумчиво смотрел на меня.

      – Правду я узнал позже.

      – Есть доказательства? Тест ДНК?

      – Нет, другое… долгая история. – Он посмотрел на пустую кофейную чашку.

      – И Джульетта больше не объявлялась?

      – На следующий день она позвонила мне на работу. Чувствовала себя бесконечно виноватой, пыталась все объяснить… Но я не хотел объяснений. Мне всего лишь нужно было знать, чей это ребенок.

      – И?..

      – И она сказала, что не мой. Якобы женщина чувствует такие вещи… – Горькая складка в уголке рта говорила об обратном. – Я спросил, как она собирается жить с человеком, которого не любит. И она ответила, что о любви здесь речи нет. Это вопрос чести.

      – Чего? – не поняла я.

      – Семейной чести. – Он закусил губу. – Ребенок – знак судьбы, указывающий, что она принадлежит Энцо.

      – Но ведь у нее… у вас могли быть дети и в Германии?

      Я все еще ничего не понимала.

      – В